Дети вечного марта. Книга 2

Сам сказал, а сам подумал: вдруг у мужика ногу оторвало? Или спина перебита…

Однако тот бодро выполз из своего укрытия, да так и остался на карачках.

— Встать можешь? — спросил Саня.

— Не могу. Ноги трясутся. Как вчера под телегу забрался, так и сидел, скрючимшись. Пощади, добрый человек, я тебе отслужу. Отработаю. Я любую работу знаю…

— Погоди, — остановил его Саня. — Ты как тут вообще оказался? В замке же ни одной живой души не было.

— А вы? — затравленно уставился из-под бровей мужик.

Он был страшно худ, чумаз и оборван. Не одежда — сплошные ремки.

— Нас под стражей привезли. А тебя?

Чтобы не пугать человека еще больше, Саня отошел и присел на камень. Пыльный Местырь остался на четвереньках.

— Что не отвечаешь? — поторопил кот.

Не прост оказался Мечтырь. Стоял и трясся, а сам соображал, как лучше соврать. А и пусть его, — решил кот, — из чужого вранья, бывает, лучше чем из правды истину узнаешь.

— Я… эта, с той стороны, — наконец выдавил мужик.

— С которой? Сторон здесь четыре.

Местырь мог прийти от Пелиноров. Легко проверить. Если пришел из герцогства — будет рассказывать про егерей, да про армию. Разберемся. Если со стороны Границы… нет, пожалуй. Вид Местырь имел совершенно местный. Я зык, опять же. Изъяснялся шпион понятно. Другое дело, если скажет, что прибежал из восточной Невьи. Тогда врать может невозбранно. Арлекины там не бывали, и уличить лгуна не смогут. Но, опять же, послушаем, глядишь, что-нибудь ценное сболтнет.

— С востока я, — наконец выдавил мужик и низко опустил голову.

Краем глаза Саня заметил, что к ним подошла курица и присела в отдалении.

Местырь стоял не шевелясь. У Сани возникло нехорошее подозрение. Тот будто напрашивался: руби.

— Эй, ты чего шею выставил? — позвал кот.

— Так ведь… эта… с востока я…

— Сообщал уже!

— Так как же… любому ведомо, кто пришел от Рахны — голову долой…

— Не поверишь, — остановил его кот, — знать не знаю, кто такая Рахна. С Запада я. Уразумел?

— Путаешь ты меня, господин. Нет в мире места, где бы не слышали о госпоже Рахне.

— Есть, как выясняется.

Сане стало смешно. Тут, того и гляди, попадешь в лапы изуверского божка. Ан — нет, еще какая-то тетка. Рехнулись они все на востоке, — решил кот, — но вовремя заметил насупленные брови курицы. Цыпа в отличие от него, слушала очень внимательно.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил кот.

— Я знаю несколько легенд. Слышала в разных местах. О женщине, зверски убившей своего мужа и захватившей княжеский престол. Черная вдова начала править по своим собственным законам. А княжество отгородилось от континента непроницаемой защитой. Теперь понятно… восточный участок приграничья так же мало проницаем вторжения, как и остальные. Но в легендах ее называли Огнеликой.

— Это одно из имен госпожи Рахны, — подтвердил мужик.

— Так чего ты от нее убежал? — спросил Саня, насмешливо.

— Я… эта…

— В разведку? — догадался кот. — Так и скажи. Тут все с понятием. Что ж ты опять носом в пыль уткнулся? Разведка — дело нужное.

Мужик недоверчиво уставился на кота. Потом подтянул под себя ноги и уселся на них задницей. С лица сошло дурковатое выражение.

— Все одно — помирать, — заключил он, переводя взгляд с Сани на Цыпу.

— Что ты заладил — то? Помирать, помирать… будто кроме тебя тут покойников мало. И замок вон накрылся. Голову приклонить негде.

Из-за развалин показался озабоченный Шак. За ним медленно ковылял Дайрен. Апостол остановился рядом с Цыпой, Эд подошел к Местырю:

— Абориген? — спросил, глядя сверху вниз.

— Местырь я.

— Это должность или имя?

Что значит синьор в сто-каком-то поколении! Мужик резво перекатился с задницы на колени и, глядя в глаза собаки, затараторил:

— Прибег разведать, что тут творится. Провинился я. От госпожи Рахны вышел приговор… я и оправился через кордон к соседу.

— У вас все так одеваются? Или только шпионов принято в обноски рядить?

— Меня семья во все старое одела. Новая-то одежонка детям сгодится, как подрастут.

— Интересный факт, наводящий на очччень глубокие размышления, — поднял бровь Эд. — Стало быть, переход границы априори означает смерть?

— Диковинно ты выражаешься, великий господин. Я только про смерть и понял.

— А про нее все одинаково понимают. Продолжай. Надели на тебя ремки, довезли до кордона, высадили. А дальше?

— Дальше я сам. Хлеба даже на дорогу не дали. Я — в порубежные заросли как вошел, так и проплутал дня три или четыре. Не помню. Вернее, понять невозможно. То с утра ночь навалиться, то ввечеру утренняя зорька. Хорошо, лес зверьем богат. Правда, у меня — ни копья, ни ножика. Все отобрали… я камнем зайца подбил. Ел его сырым…

— О мытарствах одинокого путника — после. Как ты проход на эту сторону нашел?

— Мне примету сказали.

— Какая примета?

Саня видел, что у Эда от длительно стояния начали дрожать колени. Пока мужик не заметил слабости грозного синьора, кот поднялся и с легким поклоном предложил свое место собаке. Тот, гад, даже не поблагодарил, уселся с надменной рожей и продолжил допрос.