Дети вечного марта. Книга 2

Стражник ухватил Игоря за ворот, но неожиданно получил от полумертвого такого пинка, что оказался в другом углу. Мужик у стены зажал папиросу зубами и мгновенно принял профессиональную стойку. Побитый стражник слезно запричетал, на что получил тычок теперь уже от своего.

А Игорь заплакал. Подтянул под себя ноги, кое-как встал на четвереньки и ткнулся лбом в пол.

— Ты припадочный? — донеслось сверху.

— Иди в жопу!

— Повтори?!

— Иди в жопу!!!

— Так, братан, голову подними. Только я тебя ласково прошу, не дергайся.

Игорь тихонько начал распрямляться. По щекам катились слезы.

— Я двадцать лет тут. Двадцать лет! — Перед глазами плясал зажатый губами окурок.

— Оп-па! Вот так встреча. — Чинарик шлепнулся на пол. — А я — пять. Ну, вставай, братишка. Будем знакомиться.

Окон тут не любили. Их заменяли узкие щели у самого потолка, одновременно осуществляющие и приток тусклого света, и вытяжку миазмов.

У стены под окном распласталась широкая жесткая лежанка. Что жесткая, Игорь прочувствовал собственными боками. Правда, когда Виктор, — Вик по-здешнему, — разрешил на ней выспаться, озвучить претензии не успел. Как рухнул на, застеленные тонким одеялом, доски, так и проспал почти сутки.

Процесс возвращения к реальности был мучительным. Игорь поднимался как марионетка в руках пьяного кукольника. На вопрос, куда тут бегают, руки помыть, Вик кивнул в сторону низенькой дверцы. Удобства оказались незатейливыми. Из кувшина в углу Игорь плеснул себе в лицо теплой, застоявшейся воды.

— Садись, — указал Вик на табуретку возле стола. — Хозяйка велела тебя отдельно опросить. У нас тут такого еще не было, чтобы со стороны герцогства инородец прибежал.

— Инородец это я?

— Ну, да. А как вас, вернее нас, еще назвать? Люди это люди, нелюди это нелюди, а мы — не пришей кобыле хвост.

— Много тут таких? — поинтересовался очумевший от новой информации перебежчик.

— Вся гвардия. Есть — как мы. Есть совсем дикие. Если испытательный срок пройдешь, тоже окажешься.

— А если нет?

— Лучше тебе его пройти. Иначе — разговор короткий. Видел возле замка колья?

— Я думал, это забор собираются строить.

— Ага. На каждый колышек по человечку, и взяться за руки. Такая загородка получится — охренеть. Если у Хозяйки настроение хорошее, может на виселицу отправить. Если совсем лучезарное — на плаху. Правда, с выдумкой. Один топор заносит, другой за волосы голову держит. Как только отделилась, он быстро ставит ее на сковородку с кипящим маслом. Голова еще минуты три глазами вращает. Не приходилось видеть?

— Бог миловал.

— Теперь запоминай: Бога ты последний раз помянул. Тут это не принято.

— За ослушание — на кол?

— Нет, на первый случай только яйца отрежут.

— Есть, которые до второго случая дожили? — Игорь незаметно для себя перешагнул барьер первого ужаса и спрашивал даже с некоторой свойской наглецой.

— В гвардии нет, — в тон ему отозвался Вик. — Мужик без яиц отправляется на полевые работы. Гвардейцы должны иметь весь набор в целости и сохранности. Хозяйка лично проверяет. Усек?

— На смотру, что ли?

— В постели. Ты как в этом плане, годный, или сразу тебя в отходы записывать?

— Если можно выбирать, я бы предпочел простой крестьянский труд. Свежий воздух, чистая вода…

— Уточняю, для новобранцев: полевыми работами называется ведение разведки в непосредственной близости от Границы, либо на самом рубеже. Потери: тысяча к одному. Я по крайней мере, только одного видел, который вернулся. Иногда находили, что от них осталось, но чаше — без следа.

— Ексель-моксель! Кто это до такого додумался?

— А у нас на все про все одна выдумщица — хозяйка. К стати, обращаться к ней можно только: госпожа Рахна.

— А к тебе — господин капитан?

— Дома можешь: товарищ майор. А на службе — да, капитаном зови.

Из ларя с откидной крышкой, что прятался под свалкой оружия, Вик извлек кувшин и два глиняных стакана; достал завернутый в тряпочку кусок крупинчатого серого как графит хлеба.

— Закуска, — сказал криво усмехнувшись. — Столовая для гвардейцев — свиней дома лучше кормили. Вообще с харчем плохо. Крестьян мало.

— Я, пока везли, вообще народа не видел. Как в пустыне.

— Пустыня и есть. Только, если жить хочешь, замечания свои знаешь куда засунь?

— Понял. Строго у вас…

— Давай для начала, по порядку мне доложи, кто ты и откуда. Нам с тобой завтра на доклад с утра идти. Думаешь, просто так хозяйка разрешила тебе выспаться?

Игорь в который уже раз изложил свою историю, но теперь ее начало отодвинулось к самым истокам, к моменту, когда пьяный акробат, возвращаясь из цирка после представления, не заметил отверстый канализационный люк и провалился, очнувшись уже здесь.

— Совсем дорогу не помнишь? — уточнил Вик.

— Смутное что-то… тропа, я по ней бегу. За мной гнались, но кто не знаю. Полностью очухался только у змей.

— У кого?!

— Земли змеиного клана у моря на юге…

— Дальше, — потребовал Виктор. Игорю его голос показался деревянным.

— Четыре года был у них рабом, сбежал. Потом еще два года с арлекинами по герцогству раскатывал.

— Кто такие арлекины?