Дети Велеса

Усыне порядком надоело гоняться за Пырёвым. Он стремился закончить бой одним решительным ударом, но его выпады не достигали цели. После очередного провала он взревел, словно раненый зверь, подскочил к Стасу и вместо того, чтобы привычно махнуть кулаком вдруг стиснул железной хваткой его руки. Пырёв не мог теперь блокировать удары, но и у соперника руки заняты. Они улыбнулись друг другу – первый язвительно, второй в предвкушении победы. И тут Стас повернулся боком, подняв правую руку и опустив левую. Круговым движением повёл их за себя. Продолжая сжимать его за кисти, Усыня потерял равновесие, послушно следуя за руками Стаса, и проскочил мимо землянина. Тот, позволив сделать сопернику ещё несколько шагов, развернулся в обратную сторону. От резкой смены направления великан едва не упал. Явно хотел остановиться, но не мог, поскольку Стас умело вёл его, используя совсем не маленькую массу тела бугая.

Ноги у того, казалось, бегут сами собой вокруг крутившегося землянина. Подняв руки, Пырёв поставил соперника позади, спиной к себе. Резко шагнул вперед, с силой опуская мощную руку здоровяка, словно рубил мечом сверху вниз. Выведенный из равновесия Усыня стал заваливаться назад, всё больше ускоряясь. Он грохнулся справа от Стаса с такой силой, что все почувствовали, как дрогнула земля под ногами, а поднявшаяся над рингом густая пыль, выбитая его телом, на мгновение скрыла из виду не только великана, но и замершего над ним в полуприседе Пырёва.

Зрители не верили своим глазам. Их городской силач, их кумир, несокрушимый боец Усыня беспомощно лежал на вытоптанной земле лицом вверх, а его победитель, щуплый и никому не известный чужестранец, остался стоять и теперь хлестал поверженного соперника по мясистым щекам, пытаясь привести в чувство. Тот упорно отказывался приходить в себя. Видимо, «кукушку» Пырёв ему стряс основательно. Помог мальчуган, подрядившийся специально для решения таких проблем. Он окатил лежащее тело ключевой водой из ведра. Тяжело вздохнув, очнувшийся Усыня не без труда приподнялся, но сразу вставать на ноги пока не рисковал. Сидел, уперев руки в землю и мотая головой.

– Ты как? – обеспокоено спросил Стас. – Болит что-нибудь?

– Не-а…

– Точно?

– Угу. – Говорить он ещё не мог или всегда был таким немногословным.

Похлопав могучее плечо богатыря, Стас громко, чтобы все слышали, провозгласил:

– Ты отличный боец, Усыня, что и доказал сегодня. Достойнее тебя вряд ли можно кого сыскать. Иди к Петрику, скажи, что Упырь тебя в дружину отобрал.

Здоровяк медленно поднялся. Ещё пошатываясь, проникновенно глянул на Стаса, прогудев:

– Спасибо, Упырь. – И зашагал прочь, торопясь встать под знамёна дружины.

– Упырь?! – Бородатый купец попридержал свой объемный кошелёк, который уже сунул в подставленную Башкой руку. – Это который в прошлом годе купца Кишенича побил?

– Ага, – поддакнул один из его прихлебателей. – А ещё он Трепутивель от нежити отстоял и скитов там одолел.

Толстяк, продолжая сжимать кошелёк, злобно зыркнул на Аркашу. Процедил сквозь зубы:

– Ты не предупреждал, что Усыня бьётся с Упырём. Это нечестная сделка.

– А ты и не спрашивал. – Аркаша дёрнул кошель, вырвав его из пухлых пальцев торгаша. Сунул в карман, раздутый грудой монет, собранных с проигравших. – Зачем тебе знать имя несчастного, которого ты заранее обрёк на неудачу? И потом… – Он выхватил одну из сабель, направив её на купца. – Если ты настаиваешь на нечестности нашей сделки, я всегда могу доказать обратное иным способом. Так что не оскорбляй меня. Договорились?

Судорожно сглотнув, бородач мелко закивал, не сводя выпученных глаз с острия сабли перед его носом. Попятился назад и скрылся за спинами перепуганных «шестерок». Наверняка он узнал мечи Кишенича, на что Аркаша, собственно, и рассчитывал. Подумал, небось, что стоявший перед ним человек смог силой отнять эти мечи у самого Упыря, как в своё время тот забрал их у Кишенича. Иначе как бы они оказались у Аркаши. Выходит, незнакомец этот гораздо опаснее, чем Упырь, способности которого купец имел счастье только что лицезреть.

Подождав, когда спорщик и его сопровождающие скроются, Башка небрежно закинул клинок в ножны. Больше никто из неудачливых игроков не артачился, и дальнейший сбор денег прошёл без осложнений. Все, кто ставил на Усыню, безропотно отдавали монеты именно в той сумме, какую сами намеревались выручить за его победу. Аркаше даже не пришлось доставать составленный список и выкрикивать имена, требуя платы. Да, народ здесь честный. Уж если дал слово, то сдержит. Это с купцами надо держать ухо востро, а с простым людом и отношения проще строить.

– Что за тотализатор ты тут устроил? – Пырёв неожиданно вынырнул из-за спины, застав Аркашу врасплох. – Деньги на мне зарабатываешь?

– Так я это… Ради общего блага стараюсь, так сказать…

– Вижу, как ты стараешься. Аж вспотел весь. Устал, наверное, что и руки поднять не в силах.

– И нечего ехидничать. Вечно от тебя упрёки одни вместо похвалы за проявленную смекалку. Нам что, по-твоему, денег не надо?