Дети Велеса

Потянулись последние, самые томительные минуты ожидания. Тишина была такая, что чуть ли не разрывала барабанные перепонки своим звоном. Казалось, это звенят натянутые до предела нервы нескольких тысяч изготовившихся к бою людей, в напряжении замерших у бойниц. Но даже в этой тишине шорох, издаваемый многочисленной армией врага, двигающейся по льду в сторону города, был едва уловим. Его можно принять и за шум ветра, сметающего снег с замёрзших ветвей деревьев, и за стелющуюся по насту позёмку.

«Середина!» – кратко, по-военному отрапортовал Косолапов.

– Дава-а-ай!!! – В этот крик Стас вложил всю силу лёгких, едва не сорвав голос.

С надвратной башни, выбранной в качестве наблюдательного пункта, он видел, как слева и справа на стене зажглись круглые гирлянды хоршней, освобождённых от материи, вырвав из темноты встающих у бойниц стрельцов с натянутыми луками. Почти одновременно шары взмыли вверх, подброшенные сильными руками, прорисовывая в небе ниспадающие дуги, так похожие на осветительные ракеты. Только полёт их был гораздо ниже и короче. Но и этого небольшого промежутка времени хватило защитникам, чтобы в свете парящих шаров разглядеть массу одетых в броню солдат с обнажённым оружием, выпустить по ним с десяток тысяч стрел и насладиться видом первых павших, так и не сумевших достичь стен вожделенного города.

Кочевники бежали плотной неорганизованной толпой, не пытаясь даже имитировать какое-то построение, чем сильно облегчили задачу стрельцам. Хоршни в отличие от стрел не причинили никакого вреда, упав на лёд слишком далеко от первых наступающих. Вопреки ожиданиям Пырёва шары не пострадали и по-прежнему излучали свет, образовав на реке неровную цепочку огней. Такое освещение делало поле боя похожим на сцену с разыгравшимся на ней сюрреалистическим шоу, поставленным некой буйно помешанной труппой на фоне декораций, вышедших из-под рук художников школы Сальвадора Дали. Сценаристом этого представления изначально выступал Череп, развязавший сражение. Себя же Стас предпочитал видеть режиссером, способным набело перекроить сценарий и придумать иной финал, не совпадающий с первоисточником. А вот кто заказывает всю эту музыку? Может, сам Велес?..

Из бойниц в сторону неприятеля дождём летели стрелы, непрерывно унося людские жизни, что нисколько не влияло на скорость наступления. Кочевники знали, чем раньше дойдёт до рукопашной, тем меньше их погибнет от стрел. И спешили к стене в стремлении как можно скорее оказаться в мёртвой зоне. В ответ они тоже стреляли, торопливо перезаряжая арбалеты. Хотя в движении очень трудно целиться, их стрелы всё чаще попадали в узкие бойницы, раз за разом впиваясь в тела защитников. Убитых и раненых тут же сносили вниз, а их места занимали другие. Атакующих гибло гораздо больше, но численный перевес по-прежнему был на стороне скитов. Не понёс потерь только их отряд, наступавший по мосту. Сверху его прикрывал большой прямоугольный щит, который кочевники несли над собой. Стас предупреждал, чтобы на него не тратили стрел. Кто-то, видно, не послушал, раз в щите их торчало десятка два. С берега на мост заходил ещё один вражеский отряд, но уже без щита. Правда, он пока на приличном удалении.

С интересом Стас наблюдал, как деревянный прямоугольник застыл у обрыва, упёрся передним концом в каменную кладку и, пошатываясь, начал принимать вертикальное положение, поднимаемый сотней рук прятавшихся под ним людей. Задний край щита вздыбился, преодолел верхнюю мертвую точку и стал заваливаться на опору подъёмного моста у его основания. Грохот древесины о камень возвестил, что кочевники наладили переправу к воротам, по которой они не замедлили двинуться, открыв беспорядочную стрельбу из арбалетов. До этого момента сценарий боя был более-менее понятен. Пырёв с нетерпением ждал продолжения.

К только что созданной переправе со всех ног неслись кочевники, до того ждавшие у схода на берег. С собой они несли длинные лестницы и шесты с закреплёнными на них короткими перекладинами.

– Бей их, ребята! – скомандовал Стас находившимся рядом стрельцам и сам выстрелил из лука в переднего воина, державшегося обеими руками за конец шеста.

Кочевник прикрывался закрепленным на плече небольшим круглым щитом, но это его не спасло. На таком расстоянии да ещё с высоты башни стрелы легко дырявили незамысловатую броню скитов. Бедолага так и упал на спину, пробитый насквозь, прижимая к груди свой щит с торчащим из него оперением, намертво пришпиленный к телу вместе с рукой. Убитого, по-видимому, намеревались поднять шестом на стену. Не получилось. Но к освободившемуся месту сразу подскочил другой скит, ловко перепрыгнув через труп менее удачливого предшественника.