Дети Великого Шторма

– Сейчас, – тем же небрежным тоном проговорил Фейра, глядя в окно, – ты проявишь великодушие – его воронью разновидность – и предложишь мне, подобравшись на расстояние пушечного выстрела, сделать с фортом то же самое, что я, как все думают, сделал в Лэйфире.

Выражение лица Рейнена не изменилось, но руки сжались в кулаки. Старейшина воронов помолчал несколько секунд, а потом произнес:

– Так будет лучше, Кристобаль. И… намного быстрее.

– Я не палач, – ответил Фейра тихо, но твердо.

– Это ребячество, мой друг. Ты ведь ценишь своих людей и не станешь подвергать их опасности, если есть возможность ее избежать. Только подумай, как просто все решится. И никто из твоих матросов не пострадает.

– У меня осталось всего четыре матроса, – напомнил Фейра. – Для штурма понадобятся твои люди – столько, сколько поместится на борту ~Невесты ветра~. Это во-первых. Во-вторых, я ценю жизнь каждого, кто сражается на моей стороне, но предпочитаю играть честно. У противника должен быть шанс.

– У Кармора не просто шанс. У него существенное преимущество.

– Ну и пусть.

– Кристобаль, это безумие!

В следующую секунду Фейра спрыгнул с подоконника и переместился к столу так быстро, что Рейнен не успел даже моргнуть. Дыхнуло жаром, а рука, которую Фейра протянул к карте, превратилась в подобие лапы с длинными когтистыми пальцами. Ворон перевел взгляд с руки на лицо – и увидел маску с полыхающими глазами.

– Безумие? – свистящим шепотом переспросил феникс. – Ты не знаешь, Рейнен, о чем говоришь. Безумие – это когда за три секунды почти пять сотен живых существ превращаются в пепел. Они ничего не успевают понять или ощутить, им даже не больно. Больно одному тебе, потому что их уже нет, а ты – остался.

Рейнен не шелохнулся, хотя горячий воздух слегка опалил ему брови, – он выдержал взгляд Феникса, который длился, казалось, целую вечность. Наконец Фейра пришел в себя и отвернулся.

Ворон перевел дух.

– Ладно, – сказал он. – Раз ты так уверен в своей правоте, придется мне спасать положение.

* * *

Когда Рейнен вышел из комнаты, Айлантри мгновенно понял: сейчас будут неприятности. Старейшина скользнул взглядом по своему помощнику – и на изуродованном шрамом лице отразилось некое подобие сомнений. Потом он закрыл глаза, вздохнул и сказал:

– Идем с нами.

«Куда?» – хотел было спросить молодой ворон, но Рейнен уже уходил по коридору в сторону лестницы… не той, что вела к входной двери, но другой – расположенной в задней части дома. Помимо черного хода, там имелось еще кое-что, и чутье подсказало Айлантри, куда именно они направляются.

Втроем. Вместе с Кристобалем Фейрой, который явно не понимал, куда его ведут.

«О Заступница…»

Особняк Рейнена Корвисса располагался в некотором отдалении от Вороньей цитадели, что многих удивляло: ведь логично предположить, что старейшина клана должен всегда находиться рядом со средоточием силы и мудрости семейства. Однако ни сто лет назад, ни теперь Рейнен не собирался переезжать в крепость, в покои своих предшественников, и явно не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести.

Причина была проста: его дом и Воронье Гнездо соединял подземный ход.

Айлантри точно не знал, когда его построили, но предполагал, что намного раньше самого дома. Эта часть истории клана и Росмера в целом, скорее всего, относилась к эпохе Сожженных Летописей, о которой вороны не любили вспоминать даже среди своих. Так или иначе, достаточно узкий коридор длиной в милю шел, чуть поднимаясь и время от времени изгибаясь, до второго подземного этажа Вороньей цитадели, – и в конце пути, пройдя через обычную дверь с простым замком, они оказались в просторном и полупустом зале, заставленном стеллажами с какими-то ящиками на полках. Айлантри знал, что это один из залов архива, но содержимым именно этих ящиков никогда не интересовался.

Фейра, за весь путь не проронивший ни слова, огляделся по сторонам.

– Логично, – сказал он негромко, словно опасаясь разбудить эхо. – Вороны всегда были самым предусмотрительным кланом.

– Ах, если бы… – столь же тихо ответил Рейнен, не глядя на него. – Кристобаль, я собираюсь провести тебя в одно место, которое… которого не должно существовать. Если бы я поступил по правилам, его следовало уничтожить и сделать так, чтобы сама память о нем исчезла. Но наступили странные времена. Я надеюсь, ты поймешь меня правильно.

Феникс кивнул, молча и с очень серьезным видом.

Рейнен махнул рукой и двинулся вперед, не оглядываясь. Они вышли из зала со стеллажами в коридор – почти такой же темный и пустынный, как тот, что привел их в Воронье Гнездо, и, несколько раз повернув, оказались у двери, которую охраняли два блюстителя с невозмутимыми, почти каменными лицами.

Рейнен, не обращая на них внимания, толкнул дверь.