Дети войны [СИ]

На своём месте в Департаменте международных отношений Фридрих хотел оставаться как можно дольше. Ему нравилась эта работа, сложная и нередко тяжёлая, но пользу от которой Фридрих отчётливо ощущал, ежедневно пополняя свой багаж умений и знаний. Он разбирался в геополитике и заводил знакомства в разных странах, учился решать конфликты других и контролировать себя. Огромный путь был им пройден с момента выпуска из Дурмстранга — и Фридрих не хотел, отчаянно не желал сходить с него сейчас, когда ещё столькое в нём самом нуждалось в улучшении, корректировке. Он не хотел замыкаться в проблемах Швейцарии и семьи, когда вокруг целый мир — мир, как воздействовать на который он всё ещё учился.

Однако теперь нет выбора, нужно возвращаться. Необходимо узнать, как плохо обстоят дела и сколько ещё времени есть в запасе.

Мощными порталами через Тегеран, Стамбул и Рим Фридрих добрался до Берна за четыре часа. По прибытии его задержали в Департаменте всего на пять минут — потребовалось подписать заявление на отгул и пообещать в течение суток прислать официальное разъяснение, почему он вынужден был прервать командировку. Едва же с этим был покончено, Фридрих трансгрессировал домой. Родовой замок и горы вокруг были, как всегда, умиротворены и спокойны.

— Молодой господин, — возникший на краю трансгрессионной площадки домовик отвесил нижайший поклон.

— Мой отец у себя? — спросил Фридрих, не желавший тратить время на поиски по замку родителя.

Эльф поднял голову, чуть округлив глаза.

— Хозяева уже как неделю в Ницце, молодой господин. С тех пор, как здоровье хозяина…

Раздражённо цыкнув, Фридрих махнул рукой — домовик мгновенно замолчал — и крутанулся на месте. Темнота поглотила горы и замок, а секунды спустя кристальный горный аромат сменился солёным запахом побережья. Пахло ещё и цветами — мать любила мерзкие лилии и приказывала эльфам постоянно выращивать их на клумбах вокруг двухэтажной виллы из песчаника, скрывавшейся в тени пальм от взглядов любопытных. Таковых всегда было вдоволь — многие знали, что этот дом принадлежит влиятельнейшей семье Швейцарии, и волшебники, также владевшие виллами в этом престижном приморском районе магической Ниццы, не чурались попыток заглянуть за высокий забор или осмотреть территорию с моря. Свету всегда нужен повод для сплетен.

Ярко-красные ставни дома были открыты, и окна первого этажа распахнули настежь, впуская в комнаты воздух. У одного из окон был различим женский силуэт; подойдя ближе, Фридрих увидел мать, отрешённо смотрящую в полутень под ветвями цветущих магнолий. В мундштуке, крепко зажатом между её тонкими пальцами, тлела сигарета.

Фридрих нарочито громко прочистил горло. Вздрогнув всем телом — пепел с сигареты упал на подоконник, — мать очнулась от размышлений и повернулась.

— Фридрих, вот и ты, наконец…

— Я прибыл бы раньше, не забудь вы указать, что находитесь в Ницце, — процедил Фридрих, сегодня не скрывая своего раздражения.

— Я не указала?.. — Дитлинд расширила глаза в удивлении, но тут же моргнула и передёрнула покрытыми шалью плечами. — Теперь уже не важно, верно? Ты ведь здесь, с нами…

— Что с отцом? — перебил её Фридрих, останавливаясь перед клумбой, отделявшей его от дома. С той несло приторным ароматом лилий, и молодой человек старательно подавлял желание немедленно спалить эти отвратительные цветы.

— Сердце, — сказала мать и глубоко затянулась. То, как легко она вдыхала такое количество дыма, говорило, что ей не впервой. Фридрих и не знал, что мать курит. — Целители говорят, это наследственное, у его отца тоже была такая проблема.

— Насколько это опасно?

— Пока непонятно. Целители с ним с раннего утра — я вызвала специалистов из Берна, не доверяю французам, — но ещё не закончили, — Дитлинд сделала ещё одну затяжку и закрыла ладонью глаза. — Ах, ну почему я его послушалась?! Мне нужно было обратиться за помощью ещё на прошлой неделе, и тогда приступа бы не было!..

Оставив её курить и причитать, Фридрих обогнул здание, взошёл по крыльцу к парадной двери и пружинистым шагом направился к комнате, которую всегда занимал отец. На требовательный стук дверь приоткрыл целитель-стажёр и посмотрел волком.

— Вам придётся подождать, герр. Осмотр ещё не окончен, и мы не…

— Я сын барона, — сказал Фридрих, твёрдой рукой удерживая дверь открытой. — Пропусти.

Поколебавшись немного, парень насупился, но попятился — видимо, приметил, что в другой руке Фридриха была волшебная палочка. Винтерхальтер вошёл и тут же едва не закашлялся от концентрированных паров неких зелий, чей тяжёлый дух витал в комнате. Окна были закрыты, даже ставни, и в помещении царил полумрак. Помимо стажёра здесь находились двое целителей постарше: один из них помешивал варево в котле, в то время как другой склонился над бароном. Тот лежал на кровати, бледный и полуживой. Прикроватный стол, который обычно занимали книги и документы, сейчас был уставлен лекарствами.

— Ну что вам, молодой человек? — буркнул целитель, который трудился над зельем.

— Я желаю узнать, каково состояние моего отца, — заявил Фридрих.