Дети войны [СИ]

Ленц едва держался, и Александр, скинув ненужную мантию, поспешил ему на помощь. Разглядев его, Маркус вскрикнул и дёрнул палочкой в сторону Штайнера, что едва не стало фатальной ошибкой — опасный серебряный сгусток задел бы его, если бы Александр, вовремя распознав чары, не применил специфическое контрзаклятье. Ленц вскрикнул вновь, на этот раз удивлённо, а после из последних сил присоединился к атаке Александра. Их противник быстро сдал и попытался сбежать, но Александр успел перехватить его. Оглушив, он крикнул Ленцу, чтобы связал, и бросился к Винтерхальтеру.

Тот, откровенно говоря, разошёлся. Магия сгустилась вокруг него Тёмной тучей, и противники, последние двое, теперь уже сами оборонялись, отчаянно дрались за жизнь. Не видя ничего кроме врага перед собой, они не заметили и атаку сзади, которой Александр их обездвижил.

И встретил Тёмные чары Фридриха собственной магией.

— Достаточно! — крикнул Александр старому врагу.

Тот дёрнулся, нервным движением облизал сухие губы. Жестокий взгляд приобрёл осмысленность, и облако Тьмы побледнело, стало развеиваться.

Винтерхальтер сделал несколько нетвёрдых шагов вперёд, но ноги подкосились, и он покачнулся. Александр схватил его за плечо, и Фридрих вцепился в его руку в попытке устоять. Едва выровнявшись, оттолкнул Штайнера от себя и медленно подошёл к поверженным нападавшим.

— Фридрих, что это было?! — воскликнул Ленц, отойдя от шока. — Что здесь делает Штайнер?!

— Это дело министерств, — ответил ему Александр, одним движением отведя заклятие Винтерхальтера, которым тот пытался сорвать с побеждённых маски. — Прошу вас сохранять спокойствие и оставаться в стороне, герр Ленц.

Маркус заворчал, но под строгим взглядом Александра отступил и опустился на колени рядом с бесчувственным Лукашем. Фридрих же впился в Александра злым взглядом.

— Я хочу знать своих врагов в лицо, — прошипел он.

— Они не твои личные враги, а сторонники другой партии, — отрезал Александр, левитируя всех бессознательных нападавших ближе к себе и ставя барьер. — Их привлекут к ответственности, я гарантирую. Но сначала будет судебное разбирательство. Таков закон.

На долгое мгновение Александру показалось, что Винтерхальтер выпустит в него чары. Палочка в его руке подрагивала.

— Я не останусь в стороне, когда этих ублюдков будут судить, — проговорил Фридрих.

— Вас призовут как свидетеля, можете быть уверены, герр Винтерхальтер, — серьёзно сказал Александр и повернулся к трансгрессировавшим в парк сотрудникам Управления правопорядка Австрии.

* * *

— Так что с ними будет теперь? — спросила Мария.

— Их будут судить, — ответил Штефан, подливая себе кофе. — Моя начальница, фрау Фюрст, будет защищать их в суде — денег на частных адвокатов у этих господ, ясное дело, не имеется, поэтому ничего, кроме государственного защитника, им не светит. Нейман своих бросил, даже глазом не моргнув — его больше занимает, как бы самому избежать суда за то, что так долго позволял активистам «Общества» выделывать фортели. Само «Общество» по понятным причинам тонет.

— Они это заслужили, — сказала Мария, водя десертной вилкой по шоколадному торту. — Дела, которые они творили, и позиции, которые отстаивали, воистину чудовищны.

— Ты сейчас едва не дословно цитируешь Винтерхальтера в его последнем заявлении прессе, — заметил Александр. — Странно слышать от маглорождённой слова, которые в последний месяц на устах всей чистокровной аристократии.

— Я выросла в семье чистокровных, — прохладно напомнила Мария.

— Что делает тебя уникумом, — поспешил разрядить обстановку Штефан. Откинувшись на спинку плетёного кресла, он, щурясь от солнца, окинул Доннер-плац благодушным взглядом. — На самом деле, мне жаль «Общество» лишь по одной причине: больше нет сильной организации, которая бы поддерживала права маглорождённых.

— Они боролись вовсе не за это, — нахмурилась Мария.

— И за это тоже, только не так активно, — покачал головой Штефан. — А теперь наши чистокровные друзья с радостью начнут кричать, что от маглорождённых один только вред и что все они — сторонники Гриндевальда…

— Но это не так! — возмутилась Мария.

— А ты попробуй докажи, — вздохнул Штефан. — Из напавших тогда на Винтерхальтера только Альберт Фальк был чистокровным. Все прочие — маглорождённые. Ну и, как по-твоему, не хороший ли повод для аристократии сделать обобщённый вывод себе на пользу?

Не зная, что ответить, Мария в отчаянии посмотрела на Александра.

— Не допустить этого может лишь возникновение новой сильной политической партии, поддерживающей маглорождённых, — задумчиво сказал он.

— Как же ты прав, мой друг! — улыбнулся Штефан и отсалютовал Александру кофе.

Глава 15

7 августа 1970 года.