Дети войны

Но Кори сказал, что восстановит нашу связь. Мы сможем дотянуться друг до друга даже через море, — он повторял это сегодня и сжимал наши руки. Я чувствовала — или угадывала — как сквозь переплетенные пальцы течет невидимый свет, голос души Кори. И, должно быть, он отдал почти без остатка нам с Коулом сияние своей жизни, — и теперь казался прозрачным, готовым в любой миг оторваться от земли. Таким же невесомым стал его голос, а глаза блестели как в лихорадке.

Он отдал нам свою силу и теперь возвращался к ее источнику, в чертоги тайны.

— Я вернусь, до того, как отплывет корабль, вернусь проводить, — сказал Кори. Его слова, бесплотные и легкие, растворялись в тревоге, тонули в сгущающихся сумерках.

Я улыбнулась, кивнула. Я буду с палубы смотреть на Кори и Коула, оставшихся на берегу. Берег отдалится, мои друзья станут неразличимы, горизонт скроет их и останется море, волны, бескрайний простор и соленый ветер.

Я зажмурилась, отгоняя эти мысли. Да, я буду на корабле, но я буду рядом с Мельтиаром. Я ничего не должна бояться рядом с ним.

«Как он?» — спросил сегодня Кори. И добавил потом: «С ним все будет хорошо, мне сказали, что все в порядке». Но я чувствовала его тревогу и не могла успокоиться сама. Люди, лишившие Мельтиара памяти, говорят теперь, что все в порядке?

Но сейчас нельзя думать об этом.

— Тебя заберет машина? — спросила я.

Кори мотнул головой.

— Он переместится сюда и заберет меня.

Я не спросила кто, я знала — это его старшая звезда.

И старшая звезда Мельтиара.

— Когда мы жили в Эджале, он всегда меня забирал, я ждал за городом, — Кори говорил, и его голос летел, вдохновенный и стремительный, как порыв ветра, — и это всегда казалось так ужасно долго — пока не услышишь его песню, но я смотрел на всех, и мне становилось легче, спасибо вам…

Я представила его — на окраине Эджаля, на пыльной, еще не преображенной земле. Он стоит под звездным небом, один, — но знает, что мы рядом, что тысячи скрытых сияют в тусклых городах врагов, ждут.

Это видение было таким ярким, что слезы обожгли глаза, горло свело судорогой. Кори возвращается в город, но что ждет его там? Что с ним будет там, на тайном этаже, где сияет свет всех звезд, где забирают память? Я так хотела, чтобы Кори был счастлив, и Коул, и Мельтиар, и все его предвестники, и все звезды, — мы заслужили это, мы победили, почему же кругом столько горя?

Я смогла сдержать слезы и сказала:

— Ты должен поговорить с ним.

Кори кивнул.

Он ушел, а мы с Коулом остались на краю лагеря. Мы стояли молча, держась за руки, пока небо не стало совсем темным и Мельтиар не позвал меня.

21

Под моими руками карта. Она расстелена на столе, мои пальцы касаются береговой линии, движутся на запад, в сторону города.

Горный хребет отсекает пустоши от плодородных земель. Ручьи струятся по склонам, сливаются, превращаясь в могучую реку, она несет свои воды на восток, к морю. Холмы и долины, лесные чащи, луга, где голова кружится от запаха трав. Передо мной весь наш мир.

Не так давно — чуть больше месяца назад — я прикасался к похожей карте. Всматривался в нее столько раз, что запомнил каждый изгиб берега, каждое движение реки. Но та карта, словно оспинами, была покрыта городами и селениями врагов.

Мы втроем стоим над очертаниями мира. Напротив меня Аянар, — держит в руках полупрозрачные разноцветные камешки, раскладывает их на карте, неторопливо и аккуратно. Я знаю — это места, где живут теперь наши звезды, и цвет каждого камня — это цвет сектора.

Рядом со мной Эркинар. Его глаза закрыты, он вслушивается в голоса видений и снов.

Над нами разноцветные своды шатра. Дверной полог откинут, часть стен поднята, подвязана, как паруса на реях. Солнце сияет на ярких подушках, на серебряных цепочках в волосах Эркинара, искрится на камешках в ладонях Аянара. Утренний воздух течет прохладой, звенит голосами птиц и шумом лагеря.

Я хмурюсь, глядя на карту. На ней лишь два черных камня, — один неподалеку от побережья, где мы сейчас, второй — там, где лагерь моих младших звезд. Лишь единицы остались в городе и в других частях мира.

— Нет, — говорю я. — Город не должен оставаться незащищенным. Туда перебросим несколько крылатых команд и отряды стрелков. И побережье не должно быть пустым. Даже побережье пустошей. Перебросим сюда, сюда, сюда.

Я показываю, и Аянар кивает, выкладывает черные камешки на карту. Я закрываю глаза на миг. Я забылся, лидер не я, а он, нельзя так разговаривать с ним. Но Аянар спокоен, — кладет последний камень на дальний берег, смотрит на меня вопросительно.

Что ж, он хотел, чтобы я помогал ему.

Но я скоро отправлюсь в море. Мир не будет беззащитным, — почти все мои предвестники останутся здесь, их оружие еще помнит жар битвы, машины готовы взмыть в небо. Но кто отдаст приказ, когда я буду далеко?

Я связан со своими звездами, они связаны со мной. Ничто, даже море, не должно заглушить мой голос, — в любой миг я смогу позвать оставшихся в нашем мире. Смогу узнать, что происходит здесь, и, если дома случится беда, вернусь.