Дети за куполом (СИ)

— Во-вторых… — Ортей уставился на младшего долгим задумчивым взглядом. — Мне, кстати, понравилось, как ты позавчера растолковывал Ваду, что такое кнотис. Хотел спросить: сам придумал или где вычитал?

— Вычитал, — буркнул атр, уже не удивляясь пугающим слуховым способностям куратора. — Не помню где.

— И ты сам согласен с этой мыслью?

— Более-менее.

— А вот я полностью, — воскликнул Ортей, вскакивая. — Потому что это болезнь, так и есть. Вся развешанная вокруг романтическая мишура — полная чушь. Мы, в отличие от людей, почти не болеем: нам не страшны инфекции, опухоли, нарушения работы органов и прочие прелести. Даже травмы, смертельные для людей, мы лечим в два счёта. Но знаешь что? За всё надо платить. Мы платим — рассудком.

— Хочешь сказать, каждый рен, получивший кнотис — сумасшедший?

— Именно. А как ещё это назвать? Ты зацикливаешься на одном рене на всю жизнь, причём выбор часто оказывается совершенно неожиданным, вразрез с твоими предпочтениями. Дальше творится натуральное помешательство: это чувство занимает все твои мысли, мешает спать, учиться, работать… Ты становишься одержимым. А какой там, кстати, процент совпадения?

— Десять? — предположил Марк.

— Восемь. Остальные девяносто два, бедолаги, вынуждены всю жизнь прожить безответно влюблёнными. И хорошо ещё, если твой избранник, у которого нет кнотиса на тебя, будет так благороден, чтобы согласиться быть вместе. Или притвориться… Заметил ведь?

— Да, — мрачно кивнул Марк. — У Антиса нет кнотиса на Ольну. А она думает, что есть.

— Зато благородно, — пожал плечами куратор.

— Не поспоришь.

— Но самое паршивое, — продолжил Ортей, подходя к окну и поворачиваясь спиной, — это то, что те восемь процентов далеко не всегда счастливы вместе. Первичная эйфория однажды проходит, и ты обнаруживаешь, что твой суженый совсем не идеален. У него совершенно другие интересы, куча раздражающих привычек. Но при этом безумное влечение никуда не девается, и ты мучаешься: с ним — плохо, без него — ещё хуже…

— Зира и Изкор вроде бы неплохо ладят, — осторожно произнёс Марк.

— Зира и Изкор, — поморщился Ортей, — всего несколько месяцев вместе, и к тому же живут порознь. У них ещё всё впереди.

— Обидно.

— Ещё бы.

Ортей помолчал и продолжил:

— Возвращаясь к теме… Ну так что, это здоровое явление?

— Похоже, что нет, — согласился Марк. — Значит, все мы психи или ими будем… А к чему это ты?

— Нехорошее предчувствие? — ухмыльнулся Ортей. Марк кивнул. — Верно мыслишь… Мне нужно, чтобы ты подумал и назвал пять (целых пять!) безответных кнотисов внутри нашей семьи.

— Я не буду, — быстро сказал Марк. — Кодекс ноттики…

— К чёрту твой кодекс.

— …запрещает обсуждать с другими ренами эмоциональные особенности окружающих, хранимые в секрете, — упрямо закончил Марк.

Ортей вздохнул:

— Послушай, атр… Забудь о кодексах и правилах, когда ты в этой комнате. Если ты действительно хочешь чему-то у меня научиться, то нарушений тебе не миновать. Но поскольку они все останутся в этих стенах, то и бояться нет смысла. Я тоже нотт, придурок! Ты же не думаешь, что скажешь мне нечто, чего я сам ещё не знаю?

— Нет, но…

— И потом, ты уже рассказал мне про Анта и Ольну.

— Это не… Я просто сказал, что ты и так имел в виду, — открестился Марк.

— Ну так представь, что всё, что ты мне сейчас скажешь, я точно так же имею в виду.

Марк молчал. Куратор насмешливо сверлил его своими светлыми глазами.

— Ну? — подбодрил он. — Их пять. Давай.

— У Вада к Зире, — тихо начал Марк.

— Раз.

— У Ильда к Ольне.

— Два. Дальше? Давай-давай.

— У Майлы ко мне, — еле слышно пробормотал Марк, чувствуя, как заливается краской.

— Какая трагедия, — безжалостно прокомментировал куратор. — Ещё два?

— Всё… Я больше не заметил.

— Печально, — без удивления кивнул Ортей. — Будет заданием номер два.

— Понял. Срок?

— Сколько понадобится, — старший неопределённо махнул рукой.

***

Утро уносы началось в пять часов — с уже знакомого сигнала тревоги, тошнотворной вибрацией сотрясавшего пространство под куполом. Сонные шестые стремительно собрались, стараясь не обращать внимания на сводивший внутренности судорогой страх, и, повинуясь приказу звукача на столбе, рванули к штабу. Там лидер с милейшей улыбкой сообщил всем, что тревога учебная, что они молодцы и что могут теперь спокойно отправляться по привычным делам.

В этот день Марк осознал, что у рубров учёба ничуть не легче их: Карина пыталась читать прямо во время тренировки и постоянно забывала, что Марк может работать только одной рукой. После отбоя он ещё долго в полудрёме следил за её эмоционалом: спать она так и не легла. Судя по всему, продолжала зубрить у себя в комнате.

Могла бы, кстати, не напрягаться: за завтраком на дуосу ожил переносной звукач Ортея. Весёлый женский голос сообщил, что занятий в тренировочном корпусе сегодня не будет, а вместо этого их семью вышвыривают на полевую тренировку на специальной площадке у западной границы купола. На два дня. Без снаряжения.