Дети заката

– А князю выпала судьба другая – за все деяния придётся заплатить. На то и путь такой он выбрал. Какой ценой – сейчас не знаю. Ценою смерти, может быть…

– Ты загрустил… Ещё есть время отказаться… Я всё пойму… – Снежа печально смотрела в глаза Сохатому.

– Я не об этом, Снежа. Слова волхва на мысль меня наводят, как будто помню что-то.

– Но что тебя волнует?

– Вдруг детство вспомнилось и имя Светояр – ведь от него моя фамилия пошла. Меня же записали в детском доме Светояровым… Отца совсем не помню… А мать… Её во сне увидел, запомнил только скорбь в глазах… Но это только сны. А кто была на самом деле, я не знаю…

– А ты её искал?

– Искал, когда уж вырос, но нет её следов нигде, как будто не было совсем. Вот только эти сны…

– А я уж испугалась, что ты уйти не хочешь, тогда бы я осталась здесь… А это брат твой, Судислав. Ты тоже князь, волхв знает.

– А кто вот эта женщина напротив? Печальная она какая-то…

– Она немая. Быть может, мёд сейчас по жилам её бродит – вот и глядит на нас. И знаю: рада, что рядом ты со мной. А кто она?… Была красавицей, всегда её я помню. Жила при княжеском дворе. Но Судислав сюда её отправил. За что, не ведаю, лишилась языка. Теперь она нема, и не понять, о чём бормочет.

– Пора нам уходить, пойдём к народу! Теперь ты не один, ты принят в род! Уйдёшь, когда вдруг сам захочешь. И может быть, с тобой уйду и я.

Снежа взяла из рук волхва кубок с напитком, сделала глоток и протянула его Сохатому:

– Испей, чтоб вместе быть нам.

Сохатый, пригубив из кубка, удивлённо посмотрел на людей:

– Странно, но почему-то вкус я знаю…

Договорить он не успел, луч солнца лёг дорогою на землю.

Князь пролежал всю ночь. Волхв сидел у костра и наблюдал за игрой пламени. Опустела поляна, приняла прежний вид, не слыхать стало песен и смеха детей. Пели просыпающиеся птицы, журчала вода в реке, гудели комары. Снова всё встало на свои места, но не давал покоя вопрос: а для чего всё это было? И шелест пламени ответа не давал. Но это не конец ещё скитаниям… Волхв подошёл к лежащему князю.

– Вставай, князь, пора нам в путь, теперь пойдём к Ведее. Закончить должен я, что начал.

– Ты почему один? И где все люди? И где же Светояр? Простил ли он меня?

– Не знаю, князь, на это нужно время.

– Он нужен мне! Сейчас же приведи!

– Я не слуга тебе и никогда им не был. А люд ушёл, растаял на закате, и вместе с ними канул и Сохатый.

– Он не Сохатый – Светояр! Мой брат, которого оставил я на свалке. Но как он выжил среди бешеных собак? Они б его на части разорвали. Тогда же челядь лишь едва ушла…

– Его хранило небо. А злобу, князь, все чувствуют, и твари. Вот потому они твоих людей гоняли до заката, но жаль, не разорвали… Пойдём, ведь путь у нас не близкий… И что там уготовано тебе?…

– Моя Ведея, ради которой я опять сюда идти решился! Сейчас всё в её власти…

* * *

Ночь струилась в окна голубоватым светом, освещая небольшую комнату. Леший и Ведея сидели за столом при свете восковой свечи. Ему казалось, что он так давно её знает, почти всю жизнь. И жил только ею, даже когда её не было. Но вот судьба преподнесла ему подарок. Или сам он у судьбы её выпросил. Из снов своих притащил. И вот она рядом. Знал, что уйдёт, но это всё равно его счастье, что она была в его жизни. Пусть недолго, но была. Сегодня полнолуние. Она пришла в полнолуние и в полнолуние уйдёт…

– Ты сегодня грустный… Чувствуешь расставание… Ты научился чувствовать – значит, ничего не прошло даром. Завтра, возможно, я уйду на закате. Возможно, это последняя ночь с тобой. Но ты не одинок будешь в своём мире – к тебе придёт твой сын… Я знаю, ты уже хочешь уйти со мной… Не надо, Дмитрий, ты должен быть здесь… В прошлое не ходят, только если за памятью. Ты нужен здесь, ты должен встретить сына.

Она подошла, встала позади него, обняла за плечи, уткнулась в шею и тихо в первый раз заплакала. Дмитрий чувствовал её тёплые горестные слёзы, и у него тоже подкатил комок к горлу.

– Ты как будто меня хоронишь… Чувство такое…

– Скорее я себя сейчас заживо сжигаю на погребальном огне. Но мы с тобой знаем, для чего это всё: для чего ты у меня в жизни и для чего я… Мы уже говорили с тобой об этом. Но с волхвом мне надобно уйти…

– Послушай, Ведея! Я уйду с тобой…

– Нет, я уже тебе сказала. Закат не для тебя… Закат оставь потомкам, тебе при этом солнце надо жить и здесь любовь мою хранить. Здесь, а не там… А там она огнём меня согреет…

Луна скатилась, и серый свет стал пробиваться в окна. Пожелтевшая акация скребла по стеклу под ветром, дующим с реки. Дмитрий смотрел на неё и думал: почти не заметил, как пролетело пол-лета. Вот и осень подобралась, а на душе даже не лето – весна. Только время этого не понимает: тикают часы природы. Вот уже натикали осень, вот и акация постарела, желтизной, как сединой, покрылась, а ещё недавно цвела медовым духом. Ведея права – всё так скоротечно. Да и вся жизнь как вода весной в ручьях. Снега, как года, стают, и ручьи умрут.