Дети Земли

— Не знаю! Вопреки разуму, я чувствую, что дочь. Но как поверить в это? Когда мы встретились впервые, меня поразило ваше удивительное сходство с покойной женой. Как я волновался, как робко надеялся, что нашёл наконец своё чудом спасённое дитя. Однако первые же наведённые справки показали, что чудес не бывает. А когда я узнал, что Иван Тимофеевич был другом вашего отца, то окончательно понял, что ваше сходство — случайный каприз природы! И всё-таки в глубине души я таю глупую уверенность, что чудо свершится, и я…

Лицо Гали побелело.

— Как её звали? — глухо произнесла она, стараясь разглядеть лицо девочки на фотографии. — Дочку! — пояснила она, думая, что Игорь Никитич не понял.

— Тебя зовут так же, как мать, — Валентиной! — ответил Белов.

Огромные синие глаза, полные слёз, не мигая, глядели на Белова. В них радость смешалась с испугом.

Белов обнял Галю за плечи.

— Не надо плакать, доченька! Я верю, что когда-нибудь мы узнаем правду!

Прибытия самолёта ждали с минуты на минуту. Все пятеро встречающих были молчаливы и торжественны. До этого было решено не посылать телеграмму, а огласить так просто раскрывшуюся тайну тогда, когда Игорь Никитич и Галя вернутся из Москвы.

Как и следовало ожидать, первым увидел самолёт Максим. Чёрная точка быстро разрослась в гигантскую серебристую птицу, которая, приглушённо рокоча, описала в воздухе круг и села среди поля. Пассажиры вышли из самолёта. После первых приветствий они направились к выходу, по дороге обмениваясь новостями.

В первой машине рядом с шофёром сел Иван Тимофеевич, Белова посадили сзади, между Галей и Ольгой Александровной.

Ни Сидоренко, ни Петрова не знали, как приступить к объяснению. Но Белов сам облегчил задачу.

— Ольга Александровна, вы знаете историю моей жизни, вы даже видели когда-то мою Валю… — начал он взволнованно. Я вам давно уж говорил, как озадачивает меня Галино сходство с ней.

Он вынул фотографию.

— Вот посмотрите! Совсем одно лицо. А голос… Если бы вы только знали, как похожи их голоса! Вы — врач, скажите, может ли у людей, не связанных родством, возникнуть такое сходство? Глядя на Галю, я не могу отделаться от чувства, что это — моя дочь!

Ольга Александровна некоторое время обдумывала ответ.

— В конце концов, если вы так настроены, не стоит тянуть. В ваше отсутствие многое стало ясным. Галя, безусловно, ваша дочь. В этом нет никаких сомнений. Постойте, постойте, я не шучу, и мы ещё не кончили, Не сверлите меня так глазами! Иван Тимофеевич, начинайте скорей всё сначала!

Галя сидела неподвижная, безмолвная, крепко сжимая в ладонях здоровую руку Белова. Из её глаз лились слёзы, но она не замечала их. Безыскусственный рассказ Ивана Тимофеевича приказывал верить, что Игорь Никитич — обожаемый, чудесный, могучий, самый умный и добрый из людей — её отец! Огромное, непосильное счастье сковало все мысли. Только одно чувство, напряжённое, как звенящая струна, пело в сердце: «Родной, родной папа, мой папочка, настоящий, живой, тёплый!..»

Игорь Никитич осторожно высвободил руку из Галиных пальцев. Притянув к себе дочь, он склонился и покрыл нежными поцелуями её мокрое, счастливое лицо. Когда через немалое время он поднял голову, глаза его, пожалуй, слишком ярко блестели, а на щеках алели влажные пятна. Наверное, от Галиных слёз…

Да разве посмел бы кто-нибудь заподозрить этого железного человека, героя двух миров, в такой простой человеческой слабости, как слёзы. Подумайте сами!..

Час спустя автомобили подъехали к санаторию. Константин Степанович быстро подошёл к Белову и по-мужски троекратно расцеловался с ним.

— Рад, искренне рад за вас, мой дорогой друг! — сказал он, крепко пожимая ему руки. — Ну, иди сюда, коза-стрекоза, не знаю, как тебя теперь называть — Галя-Валя-Та, Что Грезит!

Галя обняла старого профессора и крепко поцеловала. Затем подошла Маша с Максимом, начались новые поздравления, новые объятия…

— По такому поводу следовало бы выпить шампанского! сказал Константин Степанович.

— А ещё лучше — грузинского коньяку! — авторитетно поправил Иван Тимофеевич.

— Так за чем же дело стало? Пойдёмте в буфет! — предложил Максим.

— Да, но я что-то не вижу никого из персонала, — заметила Маша, — а пожалуй, что нет и отдыхающих. Что-то случилось!

В самом деле, если бы не рывшиеся в песке куры да не звуки радио, которые доносились из клуба, можно было бы подумать, что всё живое вымерло.

В столовой никого не оказалось.

В жилых корпусах — тоже.

— Что за чудеса! Ведь сейчас время полдника. Куда же все исчезли? — уже серьёзно встревожилась Ольга Александровна.

— Пойдёмте в клуб, может быть, там кто-нибудь есть, предложил Игорь Никитич.

Около клуба тоже не было ни души. Из-за прикрытых дверей ясно слышался размеренный голос диктора.

— Может быть, кто-нибудь есть внутри? — несмело сказала Галя.