Дети Земли

Едва милиционеры уехали, Виктория и ее очкастый друг (как подсказал микрофон – Виктор) принялись обсуждать, что это за доброхот в РУВД сигнализировал. И незамедлительно рванули к двадцать девятому дому, номер которого им сообщил лейтенант, а еще ранее – помощнику дежурного Селин.

Никита понял, что пора сворачивать наблюдение. Сначала хотел вообще удрать втихомолку, но сообразил, что его внезапный уход может показаться подозрительным, не дай бог, догонят. И разбирайся с ними. Поэтому ограничился тем, что убрал наушники, спрятал пульт дистанционного управления, и уставился в газету.

Маска скучающего бездельника не помогла. Так как осмотр дома, откуда якобы звонил доброжелатель, ничего не дал, девушка и парень огляделись, что-то коротко обсудили и разошлись. Лохматый направился к скамейке, на которой сидел пожилой мужчина, а рядом гуляла импозантная дама в чудовищно-модной шляпе, зеленоглазка же пристала к Никите. Хорошо, что хоть не очкарик.

Когда девушка подошла на расстояние "артобстрела" и задала невразумительный вопрос, о том, не местный ли он житель, Никита почему-то страшно разволновался. То ли оттого, что на приближенный взгляд Вика казалась даже более красивой чем в фокусе "дально-видения", то ли оттого, что Селин почувствовал исходящий от девушки тонкий аромат дорогого парфюма, то ли из-за боязни разоблачения его неумелой слежки.

В зобу дыханье сперло, сердце принялось совершать конвульсивные прыжки и перевороты. И накатил приступ разноцветно-пестрого зрения. В тонкостях эмоционального фона Селин пока разбирался едва ли лучше, чем аптекарь – в сортах селедки, поэтому вообще старался не смотреть в сторону девушки. А, если учесть, что стук сердца отдавался в ушах грохотом, сопоставимым с шумовым сопровождением в кузнечном цехе крупного завода, то общение с Викторией, мягко говоря, не задалось. К тому же Никита свои душевные силы тратил на то, чтобы ничем не выдать мысли и чувства. Поскольку подозревал (здесь не обошлось без чудо-интуиции), что милая девушка Вика и ее высоколобый дружок, способна улавливать эмоции, а может быть и читать мысли. Кто их знает этих масонов проклятых, вдруг они телепаты поголовно. Селин старался ни о чем не думать, выкинуть мысли, очистить разум.

Вопреки расхожему мнению, не думать вообще, в принципе, не получалось. Так же как и размышлять на посторонние, не относящиеся ни к девушке, ни к слежке, ни к поискам Ящера, ни изучению истории тайных обществ, темы. В голову постоянно лезли мысли об ашерах, загадочных альфах, о том, какая Виктория красивая, и что с ней неплохо бы поближе познакомится. Лезли нагло, беспардонно, их вышвыривали из дверей, они начинали ломиться в окна, выбрасывали их окон, они проникали через чердак. Тысячу раз был прав Ходжа Насреддин! Как ни пытайся запретить себе думать о белой обезьяне, она будет вертеться перед глазами, замасливать мысленный взор, бесстыже вертеть красным задом перед носом, и избавиться от нее выше сил человеческих. Возможно, некий мистик или знаток медитации способен на подобные подвиги, но обычному человеку и даже не вполне человеку, вроде Селина, это не по зубам. Наверное, самодисциплины не хватает.

Благо, мысли мелькали бессвязно, отрывочно, одна сменяла другую почти мгновенно. В ситуации с Ходжой Насреддином и незадачливым купцом это выглядело бы примерно так: Ходжа запретил думать о красной, черной и белой обезьянах, но они ежесекундно сменяют друг друга в купеческой голове, то белая задом вильнет, то красная рожу скорчит, то черная на уши встанет. Радовало одно (где-то глубоко-глубоко, на самом дне сознания), что разобраться со столь беспорядочным мышлением, а тем более прочитать мысли, будь ты четырежды телепат и пятнадцать раз Вольф Мессинг… затруднительно. Да что там, бесполезно!

Девушка не отставала и то задавала разные нелепые вопросы, то принималась городить какую-то чушь. Никита никогда не сталкивался с экстрасенсами, магами и прочими чудесниками (Ящер не в счет, в пещере он спал-бредил-медитировал), но смутно догадывался, что его таким образом прощупывают. Ментально. Пусть никаких ощущений, ни телесных, ни душеных он не испытывал. И сверхинтуиция помалкивала в тряпочку. Мол, делай выводы сам, мальчик.

Мальчик их делал. И выводы эти нашли непосредственное подтверждение. В ощущениях. После очередного Викиного вопроса, Никита вдруг почувствовал желание нагнуться. Нагнуться и поднять с земли… вещицу, хотя Селин ничего у ног не видел. Желание было размытым и до конца не оформившимся, словно навязанным извне. За мгновение до этого на том уровне селинского восприятия, которое он называл "пестровидением" разноцветную фигуру девушки накрыла ярко-алая вспышка. Накрыла волной, смыв всю цветовую гамму и схлынула.