Дети Железного царства (СИ)

Бархатные губы кобылы щекотно скользнули по ладони, забирая с неё лакомство. Задвигались челюсти, перетирая жёсткий сухарь. А ведь я бы его, пожалуй, не то что прожевать: откусить бы не смог. В человеческом обличье, разумеется, в конском сухарей не пробовал. Вот так мирное травоядное животное!

Звонкая проглотила угощение, закивала головой.

— Ой, она что: «спасибо» говорит?

— А как же. Лошади всё понимают.

Я погладил соловую. Шерсть её была мягкая, шелковистая. Перебрал пальцами густую белую гриву.

— Всё-всё понимают? Каждое слово?

— Нет, каждое слово вряд ли. Но ласку от угрозы отличают. И обид не забывают никогда. Если один человек лошадь обидит, она и от других будет ждать плохого, никого к себе не подпустит. Много нужно сил, чтобы такой лошади веру в людей вернуть.

— А можно её вернуть?

— Можно, — убеждённо кивнул Жизнерад, — любовью да лаской всего добиться можно. И терпением.

Мне сразу вспомнилась мать. «Нельзя, сынок, людям верить. Всем своя рубашка к телу ближе». Некому было вернуть ей веру в людей. Ни любви, ни ласки матушка не видела с тех пор, как полонянкой стала.

— Запомни, Ярослав, — продолжал табунщик, — терпение — любой учёбы основа. Хочешь лошадей выезжать, учись не злиться, когда что-то не получается. Нельзя сердиться на молодую лошадь за то, что она не сразу тебя слушается. Если у коня что-то не получается, повторяй снова и снова, как с человеком. Ругать и наказывать не спеши никогда.

— Некого мне пока учить, — с тоской в голосе произнёс я, — дружинники меня от лошадей гоняют.

— На дружинников не серчай. Они не со зла тебя гонят. Просто лошадь — создание особое, нужно знать, как с ним обращаться, а ты ведь не знаешь. И можешь по незнанию своему вред причинить и себе, и коню.

— И долго этому учиться надо?

— Ну как тебе сказать… пожалуй, что недолго. Раз в тебе любовь к животным есть, считай, полдела сделано. Любовь как солнце — всему жизнь даёт. Погляди вокруг: суровы Железные горы, почитай сплошной камень, а здесь пастбища. Трава высокая, сочная.

— Отец говорит, тут особые чары. Только эта трава делает его коней волшебными.

— Без рук человеческих никакое чародейство не поможет, — убеждённо возразил Жизнерад, — если бы люди, что лошадей здесь пасут, не любили бы коней, и траву эту, и землю, которая траву породила, ничего бы не вышло. Запомни, Ярослав: землю родную любить надо, даже если кажется, что жить тебе на ней тяжело.

Ярослав открыл глаза. Уже светало. Одна за другой гасли в светлеющем небе звёзды. Добромир сидел возле тлеющего костра. Юноша окликнул богатыря, тот повернулся, улыбнулся.

— С добрым утром. Как спалось?

— Отлично. Правда тело всё болит, и пальцы дрожат.