Дети Железного царства (СИ)

Под вечер путники добрались до одного из пастбищ, которые облюбовали для себя горные козы. Ярослав к тому времени так взмок от пота, что из буланого сделался гнедым, бока его вздымались и опадали, ныли мышцы ног, болела поясница. Хотелось лечь, он даже скребнул пару раз копытом по траве, но Добромир живо соскочил, потянул за уздечку.

— Нельзя, брат, ложиться, нельзя. Идём. Остынь сперва, потом уж отдохнёшь.

Дал коню глоток воды из фляги, ослабил подпруги, чтобы тот мог опустить голову без боязни оставить шишку под туго затянутым на животе ремнём. Буланый побрёл следом за богатырём.

На ночлег остановились возле маленького водопада. Вода здесь не обрушивалась со скал, а просто текла от камня к камню, весело журча. Витязь расседлал жеребца, с особой тщательностью осмотрел и ощупал его ноги, спину, сжал холку, дабы убедиться, что она не сбита. Ноги в нескольких местах были расцарапаны, кое-где сочилась кровь, но растяжений и разрывов к счастью удалось избежать. Добромир обнял товарища за шею, погладил.

— Ты, Ярик, молодец. Не у всякого достало бы смелости так по скалам прыгать. Дружинники вон не решились.

Жеребец ткнулся носом в его плечо, фыркнул.

— Ты ведь мне жизнь спас, — серьёзно продолжал силач, — кабы не твоя отвага, несладко бы мне пришлось. Хотел бы тебя отблагодарить, но здесь ведь пряником не отделаешься.

Почувствовав, что напряжение с мускулов немного спало, Ярослав вернулся в человеческий облик.

— Пустое. Мы же с тобой товарищи, какие тут могут быть счёты. Давай лучше поищем хворост, надо костёр разжечь.

— Нет уж, ты отдыхай. Силы ещё ох как понадобятся. Я сам всё сделаю.

Растянувшись на подстеленном плаще, Ярослав погрузился в размышления. Не слишком хорошо дело обернулось, если разобраться. Дружинники их видели, и видели достаточно хорошо, чтобы заметить необычную масть коня, на котором неведомо как попал в кощеево царство нарушитель. Командир наверняка уже отправил донесение в замок. Поскольку в Серебряном царстве волшебных лошадей не водится, вряд ли будет сложно догадаться, кто несёт на своей спине богатыря. Любопытно, как поступит Кощей? Пошлёт дружину прочесать частым гребнем Железные горы? Или махнёт рукой на мятежного сына? Парень мысленно усмехнулся своей наивности. Нет, отец не из тех, кто упускает добычу. Раз так, времени у них с Добромиром немного.

— О чём задумался, Ярик? — несмотря на мощное телосложение, богатырь умел бесшумно передвигаться, Ярослав даже не заметил, как тот подошёл сзади, потому слегка вздрогнул.

— О том, что завтра же надо двигаться дальше.

— И думать об этом забудь, — решительно возразил Добромир, — ты сегодня так скакал, что завтра пальцем шевельнуть не сможешь. Тебе отдых нужен. Вот и будем завтра отдыхать.

— Задерживаться нельзя.

— А что, будет лучше, если ты сам себя загонишь?

— Нам надо спешить.

— Знаю, Ярик, уж поверь, не хуже тебя понимаю, что времени мало. Но мы не сбережём его так. Завтра ты всё равно не сможешь двигаться с прежней резвостью, и драться не сможешь, если понадобится. Наберись сил, а там в путь.

Ярослав свернулся калачиком, словно пёс, собирающийся заснуть. Он действительно сильно устал. Добромир заботливо укрыл приятеля плащом, свой свернул, положил под голову юноши.

— Поспи, братец. Сон усталость как рукой снимет. Я пока ужин сготовлю, не всё ж тебе одну траву есть. Да и мало её тут, крупному жеребцу не хватит.

Парень зевнул. Опять богатырь прав. Надо бы вздремнуть часок, а уж потом размышлять дальше. На свежую голову всегда легче решения принимать.

Глава пятнадцатая. Заветный дуб

Огромный золотистый жеребец вскинулся на дыбы. Я едва успел увернуться от удара копытом. Глаза животного злобно поблёскивали, на морде — выражение угрозы. Я поспешно отступил, отчётливо понимая, что двенадцатилетнему подростку не справиться с косячным жеребцом голыми руками, а поднять оружие на этого красавца мне просто духу не хватило бы.

Видя, что чужак отошёл от табуна, вожак стукнул копытом о землю, как бы обозначая границу своих владений, и вернулся к кобылам. А те как ни в чём ни бывало щипали траву. Животных не беспокоило то, что их общий муж мог до смерти зашибить человека.