Дети Железного царства (СИ)

До чего же обидно! С того самого дня, как я научился принимать облик лошади, самой заветной мечтой стало подняться в горы, туда, где пасутся табуны тех самых сказочных коней, на которых ездят отцовы дружинники. Мальчишке так высоко не вскарабкаться даже с помощью аркана из прочной верёвки, а вот молодому жеребцу — запросто. К табуну же я в человеческом обличье стал подходить, чтобы легче было приманить скакунов краюхой хлеба. Однако мне и в голову не приходило, что косячник не позволит приблизиться к кобылам! И что теперь? Возвращаться, несолоно хлебавши?

Жеребец вдруг поднял голову и заржал. На этот раз не злобно, а радостно. Из-за лошадиных спин вышел рослый седоватый мужчина.

— Что это ты, Ураган, шум поднял? Неужто, гость незваный к нам пожаловал? — поглядел в мою сторону, подошёл ближе, — здравствуй, молодец. Ты кто ж такой будешь, зачем пришёл? Царь Кощей не любит, когда возле его коней чужие шастают.

— Я не чужой! — возмутился я, — я — Ярослав, сын царя Кощея. Эти кони не только его, но и мои, и сестры моей!

— А меня Жизнерадом зовут, — ещё один долгий, изучающий взгляд, затем улыбка, — любишь, значит, коней?

— Люблю, — кивнул я, — только отец говорит, что мал я ещё своего коня иметь. Но так хочется…

— Подойди, — табунщик поманил меня к себе.

Я приблизился, опасливо поглядывая на вожака, однако тот только проводил меня подозрительным взглядом.

— Идём, Ярослав, познакомлю тебя с подружками своими. Только близко к ним не подходи, и движений резких не делай. А то они могут подумать, что ты их деткам угрожаешь.

— И в мыслях такого нет! — обиделся я.

Табунщик улыбнулся.

— Да я-то знаю. Только им пока жеребятки маленькие всюду враги чудятся. Особенно тем, у кого первенцы.

И в самом деле, кобылы поглядывали на меня с опаской, на всякий случай, прижимая уши. Жеребята смотрели скорее заинтересованно, чем испуганно, и всё же предпочитали от матерей не отходить. Некоторые прятались за них: так безопаснее.

— Звонкая! — позвал Жизнерад, — Звонкая, поди сюда!

Соловая лошадь с огромным брюхом тотчас подбежала к мужчине, зарылась носом в его серые от седины волосы. Тот похлопал её по шее. Потом вынул из поясного мешочка сухарь, протянул мне.

— Вот, угости её. Нет, не так. Не зажимай пальцами, а то прихватит случайно — будет неприятно. Держи ладошку прямо, под губы гостинец подноси.

— Прямо целая наука, как лошадь угостить, — проворчал я, выполняя всё, как велел табунщик.