Децема 1

- Своим детским упрямством ты меня раздражаешь, - усмехнулся кривовато Гай, наливая в свой бокал еще больше той убийственной отравы, которая сейчас разъедала мой желудок, - и напоминаешь брата. Хочешь пари? - да, еще как, мать твою, хочу! - Пожалуй, твою самонадеянность, которую ты выдаешь за веру, не стоит так быстро сбрасывать со счетов. Если уж Дис смог одолеть Индру, вероятно, он и против Монаха продержится... минут десять.

Лязг сражения и крики зрителей терзали меня какофонией звуков все настойчивее. Но я продолжал смотреть на главу Тиона, ожидая его жеста королевского волеизъявления: он должен был сказать "по рукам".

Медленно, играя на моих нервах с мастерством виртуозного садиста, Гай пригубил "греческий огонь".

- Если Монах сольет твоей "правой руке", я не только отпущу вас, приглашенных гостей, но и того, кого я не приглашал, - неторопливо, демонстративно благосклонно произнес в итоге Стокрылый. - В случае победы Диса, ты заберешь свой осточертевший мне зверинец, Эла, и уберешься восвояси целым и невредимым. Я тебе даже счет за выбитое стекло не пришлю. Смотрю, ты оживился. Не стоит, радоваться пока слишком рано. Я ведь еще не сказал тебе, что будет в противном случае. Мы ведь поднимаем ставки, не так ли?

От озвученного далее перечня действий, по сравнению с которыми казни египетские показались бы дарами, кровь в моих венах перестала течь. Самое страшное во всем озвученном Гаем было то, что его голос звучал спокойно, бесстрастно. Он не пытался меня запугать. Он просто говорил, как поступит в случае моего проигрыша.

Моя потяжелевшая голова повернулась к выбитому стеклу, а взгляд устремился на арену.

18 глава.

Только получив приглашение от Гая, я уже тогда знал, чем наша встреча обернется. Та цель, которую глава семьи Тион добивался, требуя от меня прибыть в Таврос, предполагала все это: мой страх, его превосходство, демонстрация оного с участием Раска. Гай никогда и не собирался устраивать мирный междусобойчик, дабы перетрясти со мной старые воспоминания. Он вызвал меня к себе именно для того, чтобы напомнить мне мое место. Сказать по правде, урок надежно закрепился в памяти.

Думаю, Паймон за такое обращение со своими старейшинами заносчивому, эгоцентричному Гаю оторвал бы уши. Я же, ненавидя свою беспомощность, был вынужден просто терпеть его высокомерные насмешки и издевательства.

Однако даже при всем при этом, я убеждал себя, что вынес бы и худшее за возможность выбраться из захлопнувшейся ловушки. Хотя для этого я, можно сказать, и пальцем не пошевелил. Да, из передряги нас всех опять пришлось вытаскивать Деснице.

Сидя в тесном салоне самолета, прикованный к креслу жесткими объятьями ремней безопасностей, я смотрел на сидящего напротив Диса. Его белые волосы слиплись и потемнели от крови - чужой и его собственной. Похоже, он до сих пор не мог отдышаться, либо просто не выносил тесноту и подвешенное состояние. Протез, принявший на себя с сотню рубящих и колющих ударов, едва ли мог функционировать исправно. Кажется, мы привезем доку работенку.

К слову, о работенке. Напротив Олафера, рядом с Дисом, сползя в своем кресле, вытянув ноги и опустив подбородок на грудь, разместился Раск. Если бы не его прерывисто, болезненно вздымающаяся грудь, я бы решил, что он уже отдал душу богу - так дико парень выглядел.

Я припомнил, как всю дорогу до аэропорта он нес какую-то бессвязную нелепицу, словно в бреду.

- Я не смог... прости, босс... ты пришел... Дис говорил мне... он мне приказал, а я все равно полез туда... помнишь, ты всегда мне говорил, что я никогда не исправлюсь... я им всё рассказал... всё... они ввели мне какую-то дрянь... а потом... я практически ничего не помню... на спине... там что-то...

Я смотрел в его виноватые, блестящие от боли, унижения и сожалений глаза, проклиная Гая и собственную никчемность. Что касается спины Мыши, то ее, судя по количеству крови, несколько раз провезли по тёрке. Ткань порванной одежды прилипла к израненной коже и засохла, не давая разглядеть масштабы повреждения. Потому я просто попытался утешить Раска заверениями в том, что мне абсолютно наплевать, кому он там и что рассказал. И что мы уже совсем скоро прибудем домой.

Домой. Воистину, штаб-квартира Децемы стала для меня милым домом - единственным местом на Амальтее, прямо противоположным Тавросу и иже с ним.

Сказать по правде, я все еще до конца не верил в такое счастье, хотя свое холодное "проваливай" Гай озвучил часа два назад. С каждой секундой я отдалялся от ставшего мне ненавистным престольного города Эндакапея, но острота воспоминаний не притупилась, преследуя меня, как стая эриний.