Децема

В какой-то момент все мое внимание сосредоточилось на дверях, которые плавно разъехались в стороны после предварительного ввода сложной комбинации цифр и сканирования сетчатки глаза. Управляющий не переступил порога окутанного мраком помещения, но жестом дал нам понять, что оно — конечный пункт.

Комната, в которую я шагнул, была не слишком просторна, но обустроена с исключительным удобством и роскошью. Темнота рассеивалась приглушенным голубоватым сиянием мелких светильников, выстроенных в ряд на стенах. Та стена, что находилась напротив дверей была сплошь сделана из стекла. Скорее всего, звукоизоляционного и непробиваемого. Сделав еще один шаг в ее сторону, я увидел находящуюся за стеклом, внизу, арену, на которой безжалостно превращали друг друга в мешки с киселем из дробленых костей, жил, мяса два гиганта. Бои без правил — любимое зрелище Гая.

Широкая, круглая арена была отгорожена лазерным барьером от толпы, разевавшей рты в криках, которые должны были означать нецензурные комментарии и ставки.

— Я заждался, — раздался в сумраке голос Гая. Хозяин Тавроса сидел ко мне вполоборота на софе. Рядом пустовала такая же софа. Между ними примостился изящный стеклянный столик. — Проходи, Эла. Присаживайся.

Наша встреча началась невероятно спокойно и тихо, чего я никак не мог ожидать.

Я послушно прошел, кидая быстрый взял на стоящего рядом со своим господином фехтовальщика. Его лицо показалось мне еще более безжизненным и бледным, чем ранее. Вдоль ближайшей к Гаю стены, не шевелясь и потому походя на мебель, расположились еще четверо телохранителей — могучие и неприкрыто угрожающие исполины. Не знаю, как на такую компанию отреагировали мои старейшины, а у меня по позвоночнику пробежал озноб.

Тестостерона в этой комнате было больше, чем на всей Земле.

Сев, я постарался выглядеть расслабленно, считая, что пока не сделал ничего, что давало бы мне повод нервничать. Гай так ко мне и не повернулся, любуясь поединком с аристократической холодностью, даже надменностью. Как божество, которому приносят жертву.

Дис и Олафер расположились за моей спиной.

— Смерть — довольно востребованный товар на рынке удовольствий, — заметил Гай, наблюдая за безжалостной бойней, слегка склонив голову. — Эти двое — профессиональные бойцы, тела которых, тем не менее, не подвергались изменениям. Лепить боевых рабов, как оказалось, — работать, себе в убыток. Их движения слишком быстры и точны, их бой непогрешим и безошибочен, как математическая формула. Их сражение нагоняет скуку. Причем не только на зрителей, но и на них самих. Ты не увидишь в глазах победителя триумфа, а в глазах проигравшего — страха смерти или ярости. Взгляни на Монаха, он форменный представитель этого снятого с производства вида. Идеальный боец, не знавший поражения. Поговаривают, что я клонирую ему подобных, чтобы создать непобедимую армию, с которой отправлюсь покорять Вселенную. Что за чушь, я никогда не посмел бы порочить Войну, принося ей в жертву бездушных андроидов.

Я посмотрел на фехтовальщика. Тот не двигался, не переминался с ноги на ногу от усталости и не сутулился. Лишь иногда он медленно моргал.

Почему именно «Монах», спрашиваю.

Вопрос заставил Гая повернуться в мою сторону, словно парень только сейчас вспомнил, что разговаривает не с самим собой, а привечает гостя. Дать мне незамедлительный ответ ему не позволила прислуга, проскользнувшая в комнату бесшумно, оставляя на столе выпивку и закуску.

— Он молчит постоянно, — оживился глава Тиона, как радушный хозяин наливая в бокалы не лимонад и не сок. — Словно дал обет, понимаешь? На самом деле ему просто повредили речевые центры мозга при модификации, да так, что понимать язык он может, но воспроизводить мысли посредством слов — нет.

Наклонившись, он вставил мне в руку бокал, и я принялся сбивчиво объяснять, что еще несовершеннолетний.

— Не хочешь выпить со мной? — с расстановкой озвучил свой леденящий кровь вопрос Стокрылый.

Просто плыть по течению.

Влив себе в горло «греческий огонь», я, естественно, зашелся унизительно долгим, громким кашлем. Моя язык словно стал подушечкой для иголок, а по пищеводу каталась циркулярная пила.

Отличная выпивка. Лучшая, что я когда-либо пробовал. Волшебный нектар.

Гай рассмеялся, уже, кажется, позабыв о вколачивающих друг друга в пол бойцах.

— Как дом? Как семья?

Как мило с его стороны меня об этом спрашивать.

— Я слышал, ты ухлестываешь за девушкой, — кривовато улыбнулся Гай, вертя бокал в руках. — Шустрый какой. Но я бы на твоем месте вел бы себя точно так же. Раз уж ты оказался в теле противоположном твоему прежнему полу, почему бы этим не воспользоваться?

Сердце мое упало в лакированные туфли. Я вспомнил сначала Селию, но в итоге понял, что Гай говорит об Эльзе. Знать бы, как много ему известно.

Откуда такая информация, спрашиваю как будто беззаботно.

— Птичка напела, — его ответ прозвучал холодно. Опять. Мои попытки прощупать почву его злили.

— Да-а, знаешь. Просто увлечение. Пользуюсь благами власти и денег.