Детская библиотека. Том 22

За ужином он не задал ни одного вопроса относительно подробностей того, что его так волновало.

И вообще об этом он больше никогда не заговаривал…

На следующий день, держа данное жене слово, он отправился на поиски работы.

Человек он был образованный, как я говорил, и потому вскоре нашел, что искал.

Компания «Левье» в городе Спа поручила ему ведение бухгалтерского учета, и поскольку платила она щедро, благополучие быстро возвратилось в дом Жерома Палана.

Глава 5

Когда Жером Палан вышел на свободу, характер его резко переменился.

Если раньше он был беззаботным весельчаком, теперь печаль и суровое выражение глаз не покидали его.

Иной раз он без видимых причин принимался отчаянно ругать человечество вообще и своих соседей в особенности.

Поэтому моя бедная бабушка постоянно была в слезах, но показывать их мужу боялась.

— В чем дело? — спрашивал тот, видя грустное лицо жены. — Чем ты недовольна? Разве я мало работаю?

— Не в этом дело, дорогой мой Жером, — отвечала бедная женщина.

— У тебя есть все… У твоих детей тоже… Не так ли?

— Да-да, слава Богу… Но все это не то…

— Я бросил охоту, я больше ни разу не притронулся к ружью и не выпускаю собак с самого возвращения из тюрьмы.

— Знаю, знаю, — говорила моя бабка. — Но повторяю, Жером: не в этом дело.

— Тогда в чем? Можешь ты мне, наконец, объяснить, что тебе еще нужно? Да говори же! Не бойся! Не съем же я тебя, в самом деле!

— Хорошо. Я скажу… Мне тяжело оттого, Жером, что во всех недавних друзьях ты видишь врагов. Еще я хочу, чтобы ты хотя бы немного попытался стать таким же веселым, каким был раньше. Может, даже начал охотиться… Но — упаси Бог! — не каждый день — а по праздникам и по воскресеньям… И самое главное: я хотела бы, чтобы ты не богохульствовал и не поносил святых.

— Что до моих друзей, то уверяю тебя, они мне просто благодарны за то, что я от них отказался! Им в тягость дружба бедняка!

— Жером!

— Я знаю, что говорю, жена… Что до моей веселости, то она погибла в лесу под Франшимоном, и ничто уже ее не воскресит.

— Но… — хотела было возразить моя бабка, да так и не закончила фразы.

— Да-да, я понимаю, — помрачнев, сказал Жером Палан, — ты хочешь мне напомнить о Боге и святых.

— Да, Жером, у тебя был святой, которого ты когда-то очень любил.

— Не помню такого.

— Неужто ты забыл святого Губерта, покровителя охотников?

— Ну, его-то я любил так же, как меня любили друзья: за хороший обед, поводом для которого он частенько служил. Но за все эти обеды платил я. Он же — хотя поднять бокал в его честь я не забывал! — ни разу не попросил счета. Так что я раздружился с ним так же, как и со всеми… Но довольно об этом, жена. Я люблю тебя и наших детей. И мне этого достаточно. Я и впредь буду работать много, чтобы вам жилось хорошо. Но при одном условии.

— При каком?

— При том, чтобы ты не лезла мне в душу.

Бабка моя вздохнула и замолчала. Она хорошо знала мужа.

Дед посадил сына и дочку на колени и стал их подкидывать, имитируя езду на лошади.

Бабка подняла голову и взглянула на них с удивлением. За последние полгода у мужа еще не бывало такого хорошего настроения.

— Жена, — сказал он, заметив ее удивление, — завтра воскресенье, день охоты, как ты только что сказала… В этом я, пожалуй, последую твоему совету… Что же до веселости, то, будем надеяться, придет когда-нибудь и ее черед.

И Жером Палан потер руки.

— Вот видишь, я уже начинаю веселеть.

Бабка поразилась такому необычайному возбуждению мужа.

— Ну-ка, жена, — сказал тот, — налей-ка мне глоточек можжевеловой! Давненько не брал я в рот спиртного.

Бабка поставила перед мужем ликерную рюмку.

— Что это? — воскликнул мой дед. — Подавай-ка нам фужер! Я хочу наверстать упущенное!

Видя замешательство жены, дед спустил детей на пол, поднялся и взял себе сосуд по аппетиту.

Он трижды протягивал его жене, и та трижды по его настоянию наполнила фужер до краев.

— Жена, — сказал дед, — завтра воскресенье. Более того: 3 ноября, день святого Губерта. И я решил полностью последовать твоим указаниям. Я поднимаю этот бокал в честь святого, пожелав ему вечной славы в этом и другом мирах… И посмотрим, какую дичь он нам пошлет в знак благодарности. И ее, жена — какой бы она ни была! — мы не продадим, а съедим дома, всем семейством!.. Согласны, дети?.. Если да, то скорее скажите, дорогие крошки, чего вам хочется больше всего?

— Мне, — заявил мальчик, — больше всего хочется зайца под сладким соусом!

— И мне! И мне! — обрадовалась дочь, тоже большая любительница вкусненького. — И мне хочется зайца в сиропе! Мы уже давно такого не ели!

— Ну что ж, черт возьми! Будет вам заяц, дети! — воскликнул Жером Палан и крепко обнял своих любимых крошек. — А вот и мое льежское ружьецо! Думаю, оно не подведет… Ты слышишь, великий святой Губерт? Нам нужен заяц! Это просьба детей, черт побери! И я добуду его! Любой ценой!..

Как вы понимаете, господа, конец возлияния испортил его начало.

Уйдя к себе в комнату, моя бабка встала на колени и принялась усердно молиться.

Но, вероятно, богохульство ее мужа помешало тихому шепоту, вылетавшему из ее губ, подняться к Богу…