Детская библиотека. Том 83

Когда в коридоре хлопнула дверь, он выглянул из кухни и громко, на всю квартиру, выпалил:

«Ма! А к Андрюшке девушка Валька пришла!»

Выскочивший из комнаты Андрей дал Витьке подзатыльник. Мать как будто бы даже одобрила это, а девушка, шедшая вслед за Андреем, стала упрекать его. Если бы не жалость Вали, Витька воспринял бы это вполне нормально, ведь его дома все так воспитывали. Но заступничество девушки разжалобило его самого, и он тихо всхлипнул.

Все ушли в комнату. Но спустя немного времени Валя вышла и спросила:

«Хочешь с нами в Госнардом поехать?»

«Чего я там не видел? А потом этот, — он кивнул в сторону комнаты, намекая на брата, — опять руки распустит».

«Не распустит. Ты на «Американских горах» катался?»

«Нет».

«А хочешь?»

Витька молча кинулся к умывальнику и только краем уха услышал разговор Андрея с матерью.

«Ма, дай рубля два-три», — попросил он тихо, чтобы не слышала Валя.

«Ты с ума сошел! Зачем так много?»

«Ну, на трамвай, мороженое и на этого балбеса».

…Витьку посадили прямо за спиной водителя тележек. Он без особого восхищения наблюдал, как канат медленно поднимал их на очень крутую вершину. Потом началось что-то невообразимое. Прямо с вершины они стали падать. Мальчик отчетливо видел, что рельсы уходят куда-то вниз, сливаясь в узкую ниточку. Казалось, сейчас все они кубарем, через голову водителя, покатятся в пропасть. Сзади раздался женский визг, испуганные возгласы. Все это слилось с шумом колес и свистом ветра.

Витька съежился и, хотя бы пристегнут ремнями к тележке, изо всех сил вцепился в ее борта. Только мальчишечье самолюбие не позволило ему завизжать от страха. И в этот момент водитель встал во весь рост. Это казалось невероятным. Его поведение тотчас подействовало успокаивающе.

В самом низу, сделав крутой изгиб, тележки стремительно взлетели вверх. Сильная перегрузка вдавила людей в сиденья. Выскочив на новую вершину, поезд покатился по пологой изгибающей, отчего возникло такое ощущение, будто тебя вытаскивают из тележки. Рельсы круто метнулись влево, увлекая тележки в вираж. Потом поезд понесся по пути, проложенному на опорах, поднятых высоко над землей, отчего создавалось впечатление свободно парящего полета.

Видно было, как люди на земле, подняв головы, с любопытством наблюдают за движением поезда. Сделав еще несколько головокружительных взлетов и спусков, поезд стал полого спускаться, постепенно замедляя ход. Прекратился визг, раздались возгласы облегчения.

Теперь, когда Витька почувствовал, что остался цел и невредим, его обуяла безудержная храбрость. Он готов был кататься еще и намекнул об этом брату и Вале. Но ему купили пятнадцатикопеечное мороженое, после чего брат шепнул, чтобы он катился на все четыре стороны, и чем быстрее, тем лучше.

…Сейчас «Американские горы» не работали. Возле них было пусто. Зато площадка около сбитого фашистского самолета кишела людьми. Над толпой торчал серо-зеленый киль[20] с желтой пугающей свастикой.

Ребята пронырнули в толпе и оказались рядом с веревочной оградой, за которой лежал самолет, собранный из обломков. Несколько военных стояли около него.

— Дядь, а можно заглянуть в кабину? — обратился к одному из них Витька.

— Да внутри все разбито — нечего смотреть, — ответил тот.

— Все равно интересно, — умоляюще поддакнул Валерка.

— Ладно, ныряйте под веревку, — разрешил военный.

Ребята бегом помчались к самолету и вскарабкались на борт возле кабины. Там действительно все было разбито. Множество приборов с поломанными стрелками замерли в тот момент, когда стервятник закончил свое разбойничье существование.

— Тьфу, Гитлер проклятый! — Витька плюнул в кабину.

…Дома был переполох. Срочно собирали в эвакуацию близнецов Сашу и Лену, работавших на одном из оборонных заводов. Виктор позавидовал им: всего-то на пять лет старше, а уже едут одни, без старших, и не куда-то близко, а на Урал.

Он подступил к матери.

— Ма, пусти меня с ними, — попросил робко, чувствуя, что лезет под горячую руку.

— Ты что, свихнулся? — удивилась она, продолжая завязывать фанерный чемодан. — Это не твои дурацкие игры в войну.

— Да, а чем они лучше меня? Тогда я все равно убегу!

— По ремню соскучился? Так и скажи, — пригрозила Александра Алексеевна. Но потом, смягчившись, добавила: — Андрей и Гриша воюют, Саша и Лена уезжают на Урал. Что же, я с одними девчонками останусь? В деревне такие, как ты, уже по хозяйству помогают.

Сборы были короткие. Мать сдвинула чемодан и клеенчатый узел к стене, скомандовала:

— Все садитесь! — и пристально глянула на притихших близнецов, словно пытаясь запечатлеть их перед разлукой. Через минуту молчания она поднялась. — С Богом! — и перекрестила детей. — Пишите, не ленитесь. Теперь душа будет болеть о вас.

Все вышли на улицу, где возле полуторки суетились отъезжавшие.

— Ксения, — обратилась мать к одной из женщин, — ты уж пригляди за моими. Сама понимаешь, сколько у них ума.

Машина тронулась. Шум поднялся еще больше. Кричали из кузова машины, последние напутствия торопились высказать оставшиеся. Многие плакали.