Детская книга

Гедда лежала в высокой траве, подоткнув юбочку выше панталон и вытянув сильно удлинившиеся за лето загорелые ноги. Ей повезло, что она, в отличие от Филлис, не страдает сенной лихорадкой. Для маскировки она читала «Век золотой». Я змея в траве, думала она, скрытая змея. Виолетта сидела на кое-как скошенной траве в плодовом саду, чуть поодаль, в низком плетеном кресле, и шила. Гедда проводила очень много времени, шпионя за Виолеттой, чтобы отомстить ей, потому что Виолетта шпионила за ней, залезая в ее личные ящики и тетради. Гедда, как и Филлис, все время обижалась, что старшие не принимают ее к себе: Том и Дороти, Чарльз и Гризельда, а теперь еще и Герант. Но Филлис ныла, а Гедда злилась. Во всех мифах и рыцарских легендах она выбирала роль предателя. Она была Нинианой, феей Морганой, Локи. Она презирала волооких кротких дев, лилейную Элейн, верную Психею, плаксивую жену Бальдура Нанну. Она была сыщиком, который видит людскую суть. Ее правило гласило: люди намного хуже, чем кажутся. Гедда была самой темноволосой из всех детей, с длинными черными волосами, очень густыми черными бровями, часто сдвинутыми в суровой гримасе, и длинными черными ресницами, которые сами по себе были красивыми, особенно когда она спала. Гедде не с кем было поговорить о своих открытиях. Филлис была идиотка. Флориан – малыш. Гедда возлагала надежды на Помону, но Помона тоже оказалась идиоткой, одной породы с Филлис. Кого Гедда ненавидела, так это Дороти, ведь та была старше и все время стояла у Гедды на пути, и ей разрешали то, что самой Гедде не разрешалось. И еще у Дороти была Гризельда, они все время были вместе, а у Гедды никого. Зато она знала (по крайней мере, частично) то, чего не знала Дороти. Гедда подумывала даже, не подружиться ли ей с Табитой, – странно, что ее в десять лет определенно считали ребенком, а Табита в двенадцать уже отвечала за Робина Оукшотта и была чем-то вроде няньки. Гедда видела, что Табитина простота напускная. Табита была себе на уме. Гедда не знала, о чем она думает, и понимала: Табита и не хочет, чтобы о ее мыслях кто-то знал. Табита носила маску и не могла допустить, чтобы в ней появилась хоть одна трещина.

* * *

В сад, подбирая юбки, примчалась Олив. Она схватила стул, подтащила его к Виолетте, села, наклонилась к уху сестры и отчаянно зашептала. Гедда со своего места все прекрасно слышала и постаралась замереть.

– Ви, я только что открыла нечто совершенно ужасное. Не знаю, что делать.

Она вся трепетала.

– Расскажи, – отозвалась Виолетта. Она любит, когда ей доверяют разные тайны, это Гедда знала.

– Эта женщина – эта миссис Оукшотт – она никакая не миссис… это та самая женщина… Дева Мэриан.

– Так это с самого начала было ясно, – ответила Виолетта.

– Что?

– Я сразу об этом подумала. Что ты так расстроилась?

– Она его целовала. Он ее целовал. Я видела.

– Ну и глупо. Лучше не видеть. Она уедет в Паксти и будет там учительницей. Что ты хочешь делать?

– Виолетта, я не каменная, что бы ты ни думала. У меня бывают сильные чувства, гнев. Я так злюсь, так… я терпеть не могу беспорядка. Я не могу работать, если у меня в доме беспорядок. Ты же знаешь. Меня нельзя выбивать из колеи, я должна работать.

– Ну так не позволяй выбить себя из колеи. Ты – гусыня, несущая золотые яйца, с которых кормимся мы все. В том числе, насколько я понимаю, мадам Дева Мэриан. Для тебя же лучше оставить ее в покое: она отправится в Паксти и будет зарабатывать себе на хлеб. Ты избавишься от лишнего рта.

– Он ее целовал.

– Ты же знаешь, какой он и что он делает. Все равно, что бы ни случилось, он от нас не уйдет, будь уверена. Это мадам Мэриан – жертва, а не ты, глупая.

– Но я видела…

– Ну так постарайся больше не видеть. Тебе не впервой. Сама кого-нибудь поцелуй – ты прекрасно знаешь, желающие найдутся.

Гедда почувствовала: тут что-то кроется, что-то непонятное для нее, помимо и сверх того, что она поняла.

Олив хихикнула:

– Мистер Метли прочитал мне лекцию о природе женщин.

– Еще один любитель распускать руки.

– Ты заметила?

– От меня мало что укроется, – довольным голосом сказала Виолетта.

Вот оно, подумала Гедда: ей нужно знать все, иначе она чувствует себя… меньше, незначительнее…

– Так, значит, ты думаешь, все должно остаться как было… как будто ничего не происходит… как будто я ничего не заметила?

– По-моему, ты это уже прекрасно умеешь.

– О, как ты со мной жестока.

– Как раз наоборот, – ответила Виолетта.

* * *