Детская книга войны - Дневники 1941-1945

5 декабря. Позавчера было опубликовано воззвание гебитскомиссара, в котором он объявляет, что «вынужден был издать в Почаевском районе строгий, но справедливый приговор», в результате чего 80 человек расстреляны за коммунистическую деятельность. Сегодня в городе висят огромные объявления приблизительно такого содержания: «Кто выдаст врага или вредителя германского народного хозяйства, врага Украины (при чем тут Украина, не знаю), тот будет награжден премией в 1000 рублей; премия может быть по желанию выдана натурой. Фамилия осведомителя будет сохранена в глубочайшей тайне». Знают, как обращаться с местным гадом. Такой готов за килограмм сахара родного отца выдать. (...)

22 декабря. Положение изменилось. Которые паникеры, те меняют марки на рубли. Немцев опять колотит на фронте. Даже наша газетка, до чего паршивая, и то поместила сообщение, что, мол, по причине сильных морозов командованию пришлось изменить тактику ведения войны и в некоторых местах ВЫРОВНЯТЬ ФРОНТ. По слухам, отбиты Харьков, Орел, Курск и многие другие города, но я этому не особенно верю. Идут сильные бои под Севастополем... (...)

12 января, 1942. Вчера в газете были новые распоряжения самого рейхкомиссара Коха. Ходить можно только до восьми, на час меньше. Распоряжения о диверсантах, спрятанном оружии, о советских военнопленных - выдавать, если совершают побег.

После «сбора теплых вещей» кременецкие немцы ходят в валенках. Советских. Меня холера берет при виде этого... (...)

21 января. Улицы, которые с приходом немцев получили названия Мазепы, Петлюры, Богуна и пр., с сегодняшнего дня все переименованы в немецкие - Риттерштрассе и т. д. Представляю себе настроение господ «патриотов» и прихожу в умиление. (...)

По-моему, теперь 80% населения - за Советскую власть. Удивительно быстро у него меняются убеждения. (...)

31 января. У нашего комиссара - гости из центра. По этому поводу он вчера устраивал бал. А вообще - ГЕТТО. Евреям отдан приказ очистить 10 улиц, на которых живут немцы. Это - до 14-го. А в течение следующих 6 недель в городе будет организовано закрытое гетто. В город противно выйти. Картины, какие не повторяются. Люди молча оставляют свое добро. Для них выделены самые грязные, густо заселенные улицы. В городе 10 тысяч евреев. Если всех их упаковать в эти улочки, то одно можно сказать наверное: тиф. В городе запрещены всякие торги по причине тифа. А где он - черт его знает. Это, по-видимому, удобная для немцев штука, на нее можно все сваливать. (...)

13 февраля. В связи с гетто все евреи должны побрить головы, а женщины - постричь по мужски. Представляю, каково расставаться с бородой ветхозаветному раввину... Вчера наблюдал у парикмахера тяжелую картину: туда пришла очень интеллигентного вида еврейка с чудной густой косой. Когда парикмахер отрезал ее, с женщиной произошла истерика. И еще. Еврейские девушки «на гвалт» выходят замуж: комиссар потребовал от еврейской общины поставить для немецкого публичного дома 60 девушек. Пока есть двадцать, остальные повыходили замуж. (...)

22 февраля. Пишу в кровати, ночью, другого подходящего времени нет: с 16-го числа работаю на фабрике гребешков. Работа очень противная, пыль такая, что, выйдя оттуда, я похож на пекарского помощника. Кроме того, ужасный визг и шум. Впрочем, ничего, выдержу. (...)

Наша бывшая Широкая, потом Мазепы и теперь Риттерштрассе принимает необычный вид, одна ее сторона отходит к гетто, там загораживают все улицы и переулки заборами, забивают досками все окна и двери... Одна сторона улицы живая, рестораны, милиция пьяная шумит, другая - забитая, мертвая, отвратительная. И есть люди, которые радуются этому новому облику города. Гетто огораживают со всех сторон, вход будет, кажется, только со стороны сгоревшей синагоги.

И еще о публичном доме: так и открутились, это обошлось в 60 000 рублей, по тысяче за каждую. (...)

12 марта. (...) «Милиция» облегчила все комиссионные, которых за последнее время развелось без счету, от всего товара, частично - от стекол и прочего.

Все переулки, ведущие к Риттерштрассе, перегорожены рогатками. У въездов в город тоже поставлены рогатки. Скоро, по-видимому, станут возводить вокруг города стену, что-то вроде укрепленной линии, снабженной дотами, для защиты мирного населения от... жизни. Они, видите ли, заботятся, чтобы мы могли спокойно сдохнуть с голоду. (...)

28 апреля. Такие дела у нас тут, боюсь нос из дому высунуть. Наш директор ходил в «арбайтсамт» узнать относительно школьников. Ему, конечно, ответили, что школьников брать на работы не будут, можно не беспокоиться и т. д. Это была правда, на тот день.