Детская площадка

Вопрос наконец достигает сознания Евы. Белокурая головка исчезает, Ева кладет руку на траву, где она только что была. У Соррель новое воспоминание. Нужно сохранять спокойствие, нельзя повышать голос, нельзя даже обнимать дочь.

– А как Эш играл с трактором?

– Он катал его по моему животику. Было щекотно. – Соррель начинает что-то напевать. Теперь она раскрашивает свой рисунок: ветки – коричневым, траву – зеленым, большое солнце – желтым.

– Хороший был трактор, мне нравился.

– Мне тоже, дорогая. Он был просто чудесный.

Соррель улыбается, берет желтый карандаш и раскрашивает им лютики.

– У Эша были и другие игрушки, только я их не помню. Например, как мы звали медвежонка в жилетке?

– Блестящий Тедди. Ну, мам.

Ева закрывает лицо руками – плакать тоже нельзя.

– Теперь вспомнила. И как я могла забыть? Наверное, это из-за здешних мест.

Из-за здешних мест. Над ними, словно огромные флаги, мерно покачиваются зеленые ветви. На соседнем поле разгуливают пони. По лужайке вышагивают дрозды. Тут к Соррель со временем вернется память. На корте Мелли и Иззи играют в теннис, Поппи и Блейк наблюдают за ними. Чарли собирает мячи. Дети выкрикивают счет, бегают, принимая подачи, и очень часто промахиваются. Белые линии разметки скрываются в траве, сетка вся дырявая.

– Что-то еще, дорогая?

– А что еще? – Соррель серьезно смотрит на нее небесно-голубыми глазами. Было время, когда Ева представляла их закрытыми и присыпанными землей.

– Об игрушках Эша. – Не стоило спрашивать, но Ева не сдержалась.

Соррель морщит лоб и снова принимается рисовать. Теперь дом: красный прямоугольник с дорожкой, коричневая дверь, симметричные окна.

Ева пишет сообщение Эрику: «Соррель вспомнила трактор Эша и Блестящего Тедди. Ни с того ни с сего».

«Не напрягай ее», – пишет тот в ответ.

Ева вздыхает. По крайней мере, Мелли разделит ее радость.

– Пошли посмотрим, что делают остальные.

Она берет Соррель за руку, и они шагают по лужайке. Мелисса кладет ракетку на землю и идет им навстречу, она тоже босиком. Чарли и Поппи грациозно растягиваются на траве, раскинув в стороны руки и ноги. Иззи стоит, прислонившись к ограде, и кормит травой пони, крепко обхватив рукой его морду. Блейк начинает отрабатывать подачи. Иззи срывает пучки травы у края корта, где под тенью нависающих ветвей яблони она выросла гуще и сочнее. Запах нагретой солнцем сетки смешивается с резким аммиачным духом, исходящим от пони. Соррель немного отстает от Евы и, словно зачарованная, глядит на Иззи.

– Соррель вспомнила трактор Эша, – говорит Ева Мелиссе, при этом заметив, что Иззи наклоняет голову в их сторону и вся напрягается. Похоже, она подслушивает. Ева умолкает, ей не хочется, чтобы Иззи засыпала Соррель вопросами.

– Это замечательно, – расцветает Мелисса.

– Давайте поиграем в прятки, – внезапно предлагает Иззи. – Соррель, ты можешь взять фору. В доме много мест, где можно спрятаться. – Она закрывает лицо ладонями и начинает считать: – Один, два, три…

– Мне хочется спать, – доносится с лужайки ленивое бормотанье Чарли. – Слишком жарко.

– Мне тоже, – вздыхает Поппи. – Даже шевельнуться лень.

– Четыре, пять, шесть, – продолжает Иззи.

От сдавленного крика Соррель все вскакивают на ноги. Девочка бежит по лужайке в сторону дома.

– Соррель, погоди, это всего лишь игра! – Ева пускается вслед за дочерью, но та уже далеко впереди. Гравий подъездной дорожки громко хрустит под ее сандалиями.

– Почему она так испугалась? – Мелли поравнялась с Евой.

– Бог знает. Ой, осторожнее, Мелли.

Широкая площадка перед домом тоже усыпана гравием. Острые камни впиваются в ноги и замедляют бег. Мимо проносится Иззи, гравий разлетается из-под ее кроссовок.

– Спасибо, Иззи! – кричит ей Мелисса. – Предложи ей поиграть в другую игру.

Иззи не отвечает, она взбегает по ведущим в дом широким каменным ступеням. Соррель уже скрылась из виду. Над ними величаво нависает громада дома. Все окна, вплоть до чердачных, распахнуты навстречу солнцу.

Грейс

Негромкий скрип карандаша растворяется в царящей на чердаке тишине. Грейс предпочитает писать карандашом. Ей кажется, что так ее мысли лучше ложатся на бумагу. Она принесла кухонный табурет и складной столик, который нашла в гараже, и поставила их у окна, чтобы чувствовать движение воздуха снаружи, но сегодня стоит полный штиль. Она почти закончила свою книгу, осталась самая трудная часть. Дом или тюрьма? Теплая погода или холод?

В день отъезда ее кухня выглядела мрачно и безлико, квартира казалась нежилой. Может, из-за отсутствия Мартина, который улетел несколько недель назад? Грейс выглядывает в окно, и ее сосредоточенность пропадает. Блейк отрабатывает подачи, Чарли греется на солнце. Остальные исчезли. Грейс, сомневаясь, опускает глаза на свои записи. Если в начале сюжета женщина в доме, должен ли он завершиться мужчиной в тюрьме? Или это слишком предсказуемо? Она решает начать со сцены на кухне с видом сад, а закончить, наверное, сценой в другом саду.