Детские страхи пожилого юноши

Но в гору лезут неделями – это если по гималайской системе. Если восхождение идет в несколько этапов. Часто восхождение проходило за один день – это если скальная стенка, к примеру. Такие восхождения оценивались в скальном классе. А были еще высотный, снежно-ледовый классы, были траверсы – это когда сразу несколько вершин покоряли за одно восхождение. Но, в любом случае, больше здесь оценивались не возможности спортсменов, не их мастерство, а сложность самих восхождений. И многие знаменитые альпинисты совершенно не напоминали чемпионов – обычные такие дядьки, бородатые, некоторые даже с рыхлыми телами, не накачанные-мускулистые, в общем, не супермены. Хотя Никита позже сам видел, как худющий чемпион СССР Сергей Казбеков взбирался по совершенно гладкой отвесной скальной стене, как какой-то человек-паук. И, что удивительно, даже вблизи на этой стене не было заметно каких-то более-менее серьезных выступов или трещин. Сам Никита никогда в жизни так бы не смог.

Даже спустя много лет после занятий альпинизмом и скалолазанием.

Но, вообще-то, «чистым» альпинизмом Никита занимался несерьезно – просто летом, как многие его товарищи по секции, выезжал на Кавказ, в альпинистские лагеря, где за 20 дней совершал восхождения на разные вершины. И набирал количество этих самых вершин для повышения своего альпинистского разряда. Так, в первый раз за восхождение на перевал и вершину класса 1-Б давали значок «Альпинист СССР». А уже на 3-й разряд надо было покорить одну «единичку» и две «двоечки». То есть, три горы. И так далее, по нарастающей.

Всего в советской альпинистской классификации было пять категорий сложности, но каждая подразделялась на две подкатегории. Так, например, единички были одного класса – 1.Б, потому что 1-А – это была просто тропа. Шел-шел и пришел на вершину. Для примера, 1-А – это гора Эльбрус. Там не надо было никуда лезть, а просто идти по тропе. Разве что высота – больше 5 тысяч метров над уровнем моря. А так – 2-А и 2-Б, 3-А и 3-Б, 4-А и 4-Б, 5-А и 5-Б. Пятерки ходили уже мастера спорта, на чемпионатах Союза, там были суровые маршруты. А «двоечки» – просто идешь пешком и в двух-трех местах надо пролезть десяток метров по скале или по льду… Все это и называлось альпинизмом.

В основном смысл этого спорта был не в преодолении времени или пространства, или демонстрация силы – нет. Альпинизм – это, скорее, борьба с самим собой, со своими слабостями в суровых погодных условиях.

Конечно, нелегко поднять стокилограммовую штангу. Но это все-таки в теплом зале, десять секунд продержал – и ты чемпион. А попробуй поносить пару дней 30-килограммовый рюкзак! В дождь, в снег, когда мокрый, усталый и голодный! Да с этим рюкзаком еще подняться по скальной стене! Или по ледовой, что еще хуже. Или по колено в снегу переть пять часов верх! Да еще и на высоте, где воздуха не хватает!

А потом, когда приходишь в базовый лагерь, надо еще приготовить на примусе поесть – себе и команде. И примус-то еще разжечь надо, это вам не газовая печка дома на кухне! А перед этим еще и палатку поставить. Причем, быстро, потому что лупит дождь, а ветер плюет в лицо с такой силой, что, кажется, сейчас сдует к чертовой матери со склона и тебя, и всю твою команду мокрых, голодных и уставших пацанов и девчонок.

Вот что такое альпинизм!

Нет, альпинизм Никите в целом нравился. И альплагеря были неким продолжением пионерлагерей. Которые, кстати, Никита как раз не любил. Ведь мы помним – в детстве он был самым низкорослым, за что его часто били. Или обижали. Зато в альплагерях все были друзьями, все друг другу помогали, пели песни у костра. Или, если жили в корпусе или в домиках, то собирались в комнатах, пили чай, гитара, песни Высоцкого, Окуджавы, Визбора и многих других бардов. Именно в альплагерях Никита снова стал петь – голос его окончательно окреп и звучал очень неплохо. А потом, через некоторое время Никита и сам научился играть на гитаре, а потом и сам стал сочинять свои собственные песни. Но это было потом…

…После школы, как раз тогда, когда Никита стал ходить в секцию альпинизма, он существенно вырос. И стал довольно высоким парнем – почти метр девяносто. Без трех сантиметров. Для альпиниста высокий рост – это неплохо, высоко можно закинуть руку или ногу, если лезть по скале. Правда, самые классные скалолазы как раз были ниже среднего роста. Потому что высокие часто потом становились слишком тяжелыми. Но пока Никите было только 16 лет, он все еще был довольно легким и цепким, так что высокий рост был его преимуществом.

И все же нравился альпинизм Никите гораздо меньше, нежели спортивное скалолазание. Вот там действительно был спорт – эдакая легкая атлетика по вертикали. Было и лазание на сложность – там были совсем другие скорости, и совсем другая техника. Но в те времена в моде были «беговухи» и чаще всего нужны были больше сила и скорость, нежели цепкость и выносливость.