Детские тайные языки. Краткий очерк

25. Более сложный оборотный язык строится по другому принципу. Каждое слово делят на две части (приблизительно по равному количеству слогов в каждой) и меняют их местами; односложные слова изменяются путем перестановки звуков.

Пример: Сява ыт диприхо мнеко (Вася, ты приходи ко мне).

Ударение ставится произвольно; чаще на последнем слоге. Предлоги редко отделяются от слов, с которыми они связаны (ср. мнеко – ко мне).

Язык в широком употреблении: на нем не только ведутся разговоры, но и поются песни, в частности частушки.

Иногда описанные разновидности оборотных языков вступают в различные комбинации, создавая сложные образования.

И опять мы видим словно перекличку русских детей с детьми кафров, которые тоже меняют порядок слогов, ставя один на место другого, и с детьми негров вадшагга, переставляющими слоги слов: losoma kitabu (мы читаем?) звучит у них как maloso bukita.

Тарабарский язык

26. Несколько раз было здесь отмечено, что некоторые из искусственных детских языков называются в детской среде тарабарскими. Приходится думать, что это название – результат наслышки о существовании какого-то непонятного, тайного языка; может быть, в отдельных случаях название это было подсказано и закрепилось в детской среде насмешками взрослых, осудительно относящихся к детским разговорам на искусственных языках, как к пустой болтовне:

Тара-бара,

вчерась была,

сёдни не пришла…

Чаще тарабарским называется в среде детей и подростков весьма широко распространенный язык, в основе которого лежит замена десяти согласных, идущих от начала русского алфавита, согласными, идущими от конца его, при полной неприкосновенности гласных:

первый ряд: б, в, г, д, ж, з, к, л, м, н;

второй ряд: щ, ш, ч, ц, х, ф, т, с, р, п.

Примеры: камащамлтий яфыт (тарабарский язык).

Описанные в § 1–25 искусственные языки не оказываются нужными взрослым людям, не перенимаются ими; это подлинно детские языки. Тарабарский занимает особое место.

Тарабарский язык, созданный средой взрослых, существующий едва ли менее полутысячелетия, может быть отнесен к детским тайным языкам только по одному признаку: он усвоен детской средой, перенят ею; но он не ушел окончательно из среды взрослых, создавшей его.

В детскую среду он проник, надо думать, тоже через книгу. В моих материалах по детскому языку имеется такая запись: «Мы в детстве охотно говорили на тарабарском языке, который вывезли из бурсы мои дяди. Они взяли его у Мельникова-Печерского из романа “В лесах”. В свое время имели большой спрос среди читателей и “Исторические очерки поповщины” этого автора, где дается ключ к тарабарскому языку и образцы разговоров».

Детский блатной язык (argot)

27. При слабой у нас изученности блатных языков взрослых – языков, испытавших на себе различные воздействия, вобравших самые разнообразные слова из многих языков, – и почти полном отсутствии хорошо и полно собранных материалов по детскому argot теперь невозможно в каждом отдельном случае с уверенностью говорить, имеем ли мы дело с тайным языком детским, т.е. употребляющимся только в детской среде, или мы имеем дело с языком общим для детей и взрослых; трудно также в каждом отдельном случае судить об источнике, влияниях, заимствованиях, перелицовках и пр. По аналогии с некоторыми другими здесь описанными языками можно думать, что ходовые книги, как «Сахалин» Чехова, «Сахалин» Дорошевича, «Киевские типы» Куприна, новая беллетристика, затем – газеты последних годов не прошли бесследно и – посредственно или непосредственно – способствовали проникновению блатного языка взрослых в детскую среду.

Разные ветви блатного языка надо уследить наблюдателю: argot внешкольных детских сообществ (беспризорники и др.), argot сообществ школьников (питомцы детских домов и др.), argot, растворяющийся в обыкновенной речи, т.е. теряющий основное свое свойство – быть тайным, и пр.

Материалом, заполняющим некоторую часть первого из перечисленных отделов, может служить небольшой словарик, составленный беспризорным из дома для дефективных детей в Сызрани (1919–1920 гг.).