Детский дом

И тут же, упрямо сцепив зубы, я твердил себе: «Ну и пусть грозит! Пусть налетают с ножами! Что я, трус какой-то захудалый? В комсомол вроде бы собираюсь. В «красные и белые» надо не только на палках играть…»　

Две минуты спустя, гонясь за отступающими «белопогонниками», я думал: «Даже, предположим, не прав я с Васяном. Филина все равно полезно одернуть. Запугал всю колонию, помогает Гуську обирать ребят. Советская власть отменила ростовщиков и держиморд. А у нас?..»　

И почти следом же уверенно подытожил: «Нет! Ошибиться я не мог. Хоть убей, а руки у Филина нечистые: чего бы он тогда так посерел? Доказать его вину я, правда, не могу, зато готов об заклад биться, что попал в точку».　

С этого дня мы с Филином перестали здороваться. Встречая его настороженный взгляд, я глаз не опускал. Отступать перед ним не собирался.　

Я стал осторожнее, особенно по вечерам.　

Это продолжалось долго. Потом, не помню уж почему, мы опять стали разговаривать. Однако примирение было чисто внешним.

***　

В прошлом году заболевшего воспитателя у нас три месяца замещал старичок в старомодном зеленом пиджаке с круглыми полами. От старших учеников о нем пошла молва: «Может по голове определять судьбу». Частенько он останавливал кого-нибудь из воспитанников, не спеша ощупывал стриженую голову, что-то бормотал. Иногда делал записи в блокнотик. У старичка была обширная лысина, и его прозвали «Череп».　

Как-то под руку Черепу подвернулся Костя. Проделав над ним обычную процедуру, старичок задумчиво изрек: «М-да. Шишка авантюризма весьма развита». Заинтригованный Костя тотчас помчался ко мне в спальню выяснить, что ему ожидать от своей «шишки»? Я ответил, чтобы он меньше носился по детдому и не участвовал по возможности в драках.　

Может, характер действительно мешал ему жить спокойно, как остальным подросткам, но он вечно попадал в какие-нибудь истории. В прошлом году — неудавшийся побег в Китай, а нынешним летом Костя оказался участником нового приключения.　

Охрана детдомовского имущества была поручена завхозу. Склад наш находился недалеко от главного　корпуса, тут же при складе лепилась и комната Кузьмича: так ему было удобнее сторожить. Когда завхоз уезжал по служебным делам на день-два, то всегда просил кого-нибудь из надежных ребят принять от него «пост». На этот раз ночевать остался Костя, его любимец.　

В самую глухую пору, незадолго до рассвета, он проснулся и услышал за стеной на складе какой-то легкий скрежет, скрип. Костя подумал было, что это скрипит на ветру старая ветла, но тут до него явственно донеслись глухие голоса. Он насторожился, приник ухом к стене. Однако за стеной и вокруг во дворе все дышало тишиной и спокойствием.　

«Почудилось?» — подумал Костя. Зевнул, потянул на себя одеяло, но что-то мешало ему спокойно заснуть. Вновь и вновь он чутко прислушивался. За соседним забором вдруг яростно залаял пес. С чего бы?　

И тогда, осторожно соскочив с кровати, Костя босиком подбежал к окну, выглянул. На мгновение во дворе совсем рядом вспыхнул лучик фонарика и погас.　

«Кто-то на складе», — похолодев, решил Костя.　

Прошла минута, показавшаяся бесконечной. Вот из дверей склада показалось два темных силуэта: что-то выносят. Воры!　

Как быть? Как предупредить дежурного воспитателя, старших ребят? В детдом надо было бежать мимо склада, у грабителей на виду. Они, конечно, сразу же заметят опасного свидетеля, схватят, и пощады от них не жди. А минуты текли…　

Решение было продиктовано отчаянием. Костя содрал с постели простыню, накинул капюшоном на голову и, размахивая руками, в которые зажал концы простыни, ринулся из комнаты прямо на силуэты, торчавшие у открытых дверей склада. На ходу он дико выл, подпрыгивал. Простыня на нем колыхалась, словно　летела по воздуху, босые ноги скользили по мокрой вязкой глине: с вечера прошел дождик и почва была сырая.　

Силуэты у склада сперва застыли, точно в столбняке, затем будто провалились.　

Добежав до здания, Костя влез в кухонное окно.　

— Эх, и напугался я! Думал, что сердце лопнет, — рассказывал он потом.　

Ворвавшись в «угловую», Костя разбудил дежурного воспитателя, мирно спавшего на диване. Тот в первое мгновение отшатнулся от мальчишки. Через минуту пришел в себя и поднял старших ребят.　

— Филина будите, Филина, — шепотом сказал Лев.　

К общему удивлению, Степки Курнашева на месте　не оказалось: постель его была разобрана, но подушка совершенно не помята.　

— Где ж Филин?　

Пришлось идти без него. Костя хотел было опять понестись впереди, «как привидение», но его не пустили. Руководимые воспитателем, мы тихонько подкрались к складу, окружили его со всех сторон и кинулись к открытой двери, сжимая каждый свое «оружие» — кто палку, кто кухонный или перочинный нож. Однако внутри никого не было.　

Леша Аристократ выше поднял «летучую мышь».　

Ни души.　

Зато вокруг был полный разгром: валялись кипы новеньких одеял, девичье белье, а у порога я споткнулся о ботинок. Значит, Костя захватил воров в самый разгар их «работы».　

— Убежали.　

Ребята стали было укладывать на место разбросанные вещи, но воспитатель их остановил: