Детское время

Я вот что подумал. Может, это у меня оттого ничего не получается, что я нормально говорить ещё не умею? У меня как‑то и раньше с невербальными заклинаниями был конфликт. Получалось примерно так же, как и сейчас: масса разрушений и ноль эффекта. К тому же я не привык колдовать без палочки. Мерлин, да кто вообще придумал эти ужасные палочки!!! Сажать на кол его надо было!

Вы не подумайте, что это я просто так возмущаюсь. Просто как‑то раз мама спорила по этому поводу с Сириусом. Он утверждал, что маленьких детей (таких как я) приучать контролировать свою магию надо с самого раннего возраста. Мама ругалась, говорила, что когда у него будут свои дети, пусть тогда и умничает. А раз уж он вызвался помочь, то пусть помалкивает и не отвлекается. Сириус ворчал, но продолжал тушить пылающие шторы в гостиной. Шторы горели изумительным зеленоватым пламенем, вроде того, что появляется в камине, когда бросаешь в него летучий порох. Огонь был каким‑то замысловатым, и гаситься водой никак не хотел. Он был совершенно холодным, но ткань пожирал не хуже настоящего.

Пока мама с Сириусом изобретали способ его потушить, папа пытался вернуть стеклянной стене первоначальный непрозрачный вариант, хотя лично меня ее внешний вид устраивал. Это как будто было очень большое окно, и я жалел, что эта стена всего лишь отделяла нашу гостиную от гостевой спальни. А ведь как было бы здорово вывести такое окно в сад!

Я слушал, как мама обещает проклясть Сириуса и называет его нехорошими словами. Но ведь Бродяга был не виноват! Да, конечно же, это его попросили присмотреть за мной, но к случившемуся он, честное слово, не имел никакого отношения.

Сириус огрызался в ответ, но как‑то беззлобно. Потом я понял, что это они не по–настоящему ссорятся. Потому что папа задумчиво обронил, что мама с первого курса обещает Сириуса проклясть, но всё никак не решится. А такой обмен репликами у них стал почти традицией.

Но мне всё равно было чуточку стыдно. Я не хотел, чтобы так получилось! Я всего лишь тренировался в простейших чарах левитации! И я подумал, что Сириус, наверное, прав. Использование палочки помогает контролировать магию, ведь любой поток проходит сквозь сердцевину, которая и служит для того, чтобы направить его и сотворить заклинание.

Именно поэтому беспалочковая магия так сложна. И я злился из‑за того, что у меня уже есть опыт колдовства с палочкой. Наверное, поэтому моя магия уже отказывалась направляться стихийно, как это бывает у обычных детей волшебников.

Все это меня очень огорчало. Я сидел на диване, который совсем не пострадал во время моего неудавшегося эксперимента, наблюдал за бегающими туда–сюда родителями и крестным и думал, что мне делать. Почему‑то все мои мысли возвращались к одному: возможно, если я научусь правильной артикуляции, у меня получится что‑то более направленное.

На следующий день я приступил к выполнению этой затеи. Мне следовало подчинить свой организм и разучить хотя бы несколько заклинаний так, чтобы я смог четко их выговорить.

Но что это за мука! Все заклинания такие сложные, в них так много звуков, а мой язык по–прежнему меня не слушается! Я решил, буду больше тренироваться.

— А–да–да–да–да!!! – ору я всё утро. – Та–та–та‑то–то!!! Ка‑ка–ка‑ка–ки!!! Не–не–не–не–не!!!

Мама пьет зелье от головной боли. У папы срочно находятся какие‑то дела, и он скрывается через камин к Сириусу.

— Гарри, — умоляющим тоном говорит мама. – Может, ты помолчишь?

Я отвечаю ей упрямым взглядом.

— До–до–до–до–до!!! Ди–ди–ди–ди- ди!!! Ва–ва–ва!!!

Ничего ты, мама, не понимаешь, хочу я сказать. У меня же языковой тренинг! Я решил: заниматься буду не меньше двух часов каждый день. Мне же всё‑таки ещё мир спасать, а это вам не шутки шутить!

— На–на–на–но–но!!! А–да–да–да–да!!! Ва–ва–ва–ва–во!!!

~*~*~*~*~

На улице лето. Я бы с удовольствием погулял, но из‑за Волдеморта приходится сидеть дома. Это заставляет мою ненависть к нему возрастать. Я уже столько времени не был на улице!!! Почти месяц, когда ещё был в будущем, и уже больше четырёх здесь!

Одно радует, скоро мне исполнится год. Жду этого события с нетерпением. У меня уже получается ходить без поддержки, но я очень быстро устаю. Буквально шагов через восемь–десять. Кто бы мог подумать, что ходить это так сложно! Моё тело какое‑то совсем неуклюжее, голова большая, ноги короче, чем надо, ужас просто! Стоит немного не туда покачнуться и всё – ты уже никуда не идёшь, а сидишь. Хорошо хоть падать невысоко.

Хорошо, что спать я стал намного меньше. Если бы еще кормить стали по–нормальному! Знали бы вы, как меня достала эта пюреобразная безвкусная гадость! Однажды я не удержался и стащил куриную ножку с папиной тарелки. Но меня тут же разоблачили и заставили выплюнуть все, что я успел откусить. Что им ножки жалко для сына, что ли?

Хорошо, что есть Дамблдор – добрая душа. Он тайком кормит меня сладостями.