Детское время

Это осознание меня удручает. Но, к сожалению, я только младенец, и не могу сейчас во всем хорошо разобраться. Поскольку моя мама не такая как Гермиона, маловероятно, что она будет вместо сказок читать мне учебники по чарам. Но я обещаю себе, что когда подрасту, обязательно найду ответы на все интересующие меня вопросы. Пока что мне почему‑то кажется, что человек, что изобрёл это недоразумение, просто прожил свою жизнь заново. А историю о неудачном эксперименте записал специально, чтобы другие так не делали. Хотя, как оно на самом деле, я не знаю. Мне всего семь месяцев, и я имею право не утруждать себя такими проблемами. Подумаю, лучше о том, что мне делать с Волдемортом. Я всерьёз настроен внести в историю порядочные коррективы.

Глава 3

Итак, Волдеморт. А что Волдеморт? Сведений у меня почти никаких, возможностей тоже. Но я не собираюсь сидеть, сложа руки! Пусть родители не собираются меня просвещать насчёт военной ситуации, и газет мне тоже не дают, я найду выход из положения.

Утром пришёл профессор Люпин. Тьфу ты, он же ещё никакой не профессор! Принёс мне большое красивое яблоко и ушёл с папой в гостиную разговаривать. Яблоко я тут же потянул в рот, всё‑таки три зуба это вещь! Но тут пришла мама и все испортила.

— Постой, милый! Ты хочешь съесть яблочко? Я сейчас его тебе приготовлю!

Она отобрала моё яблоко, посадила меня на пол и ушла на кухню. Но она посадила меня на пол!

Это было счастье. Мне уже порядком надоело, что меня при любой возможности сажают за решетку, то есть в кроватку, сколько бы я не требовал свободы передвижений. И раз уж я сидел на полу, я просто не мог упустить такую возможность!

Я решил отправиться на разведку и подслушать о чем папа с Люпином разговаривают. Энтузиазма хватило ровно до лестницы. Оказывается, моя детская на втором этаже дома и до гостиной еще нужно добраться. Сначала я немного приуныл, но потом подумал: ведь я же потомственный гриффиндорец. А гриффиндорцы перед трудностями не пасуют.

Разворачиваюсь и начинаю медленно сползать по ступенькам попой вперёд. Ничего! Ради общего блага я готов преодолеть любые препятствия!

Препятствие в виде мамы возникло, как только я сполз с последней ступеньки.

— Гарри! Как ты здесь оказался! Я оставила тебя только на минутку!

Вот почему мне так не везет?

— Мерлин! Джеймс, твой ребёнок самостоятельно спустился со второго этажа! – захохотал Люпин.

— Это еще что! – с нескрываемой гордостью сказал папа и стал рассказывать, как я у Сириуса аппарировал.

Моя карьера разведчика потерпела крах. И прекрасное яблочко с красивыми красными боками мама превратила в гадкую коричневую кашицу.

~*~*~*~*~

Вечером мне стало плохо. Десна болели, у меня поднялась температура, но я рассудил, что это просто лезет четвертый зуб и решил потерпеть. Я же мужчина, в конце концов. Дурак. Когда мама заметила, что у меня жар, просто дала мне какого‑то зелья, и стало намного лучше.

Папа зачаровал потолок над моей кроваткой. Теперь днём можно наблюдать, как по нему плывут облака, а ночью кружатся светящиеся звёздочки. Сначала мне нравилось, но через некоторое время от этих звёздочек стала кружиться голова. Вообще в моей комнате много что двигается. По стенам бегают нарисованные гиппогрифята и порхают бабочки. Одеяло в кровати пестрит двигающимися Нимбусами и снитчами. На занавесках машут крыльями на удивление миловидные дракончики. В темноте это вообще жуть! Я вспоминаю, как в детстве меня напрягали тени в чулане, и думаю, что если бы я действительно был ребёнком, ночные кошмары были бы мне обеспечены! Тут даже чудищ выдумывать не надо. Лежишь в постели, а по стенам что‑то копошится, шевелится… В темноте‑то не видно, что это милые гиппогрифята.

Вечером я устроил истерику. Цели своей не достиг. Меня продолжали трясти. Зато мне удалось добиться того, чтобы меня больше не пеленали, я яростно дрыгал руками и ногами и мама просто не смогла меня замотать. Меня переполняет чувство собственного достоинства.

На следующий день мне повезло больше. Мы вместе завтракали на кухне, я уныло давился фруктовым пюре, и завидовал папе, у которого на тарелке лежала яичница с ветчиной. И в это время к нам пришел Дамблдор. Я заметил, что к нам вообще часто приходили разные люди.

Дамблдор вручил мне кулёк конфет, который мама тут же забрала, мотивировав это тем, что сладости мне еще рано давать. Я собрался возмущенно зареветь, но потом смекнул, что в этом случае мама меня точно унесет в детскую, и я опять пропущу все самое интересное. Поэтому я только обиженно надул губы и приготовился слушать. Я сидел у Дамблдора на коленях и дергал его за бороду. Директор выпутывал мои пальчики из бороды, но из вежливости ничего не говорил по этому поводу.

Я узнал много чего интересного. Например, что Том (как упорно называл Волдеморта Дамблдор) пока не проявляет никакой деятельности в связи с пророчеством и продолжает набирать сторонников. Еще я узнал много информации о разных нападениях, и что Невилла охраняют так же сильно как и меня. Хм… они еще не знают, о ком из нас двоих говорится в пророчестве.