Детство комика. Хочу домой!

Сначала я паниковала,
Мне было страшно так!
Жизнь без тебя,
Казалось мне, не жизнь.
Неделями я ныла,
Год грустила я,
Не оставила в себе любви,
Не осталось ничего…

Теперь ты здесь,
В который раз
Пускаешь газы, лебезишь, рыгаешь,
Говоришь: «Вернись!»
Я б задушила твоим галстуком тебя,
В бензине утопила бы и сразу подожгла,
Свинья!

Увидишь ты,
Что справлюсь я,
Ведь я живу прекрасно
Без тебя.
Нравился мне раньше
Твой элегантный блеск,
Теперь я вижу — это блеф,
Жалкий недоумок!

Катись, катись!
Вали отсюда!
Здесь ничего ты не получишь,
Кроме плевка в лицо!
Независимым, свободным
Разве не хотел ты стать?
Так что ж ты ноешь, когда я стала
Свою песню напевать?

Предательство — такая штука,
Считаться надо с ней.
Ты думаешь, что я забыла,
Кто познакомил меня с ней?
Ты думал, я растаю,
Как на солнце снег?
Думал ты, что я умру,
Что меня вовсе больше нет?

И ты увидишь, размазня,
В один прекрасный день
Обманут и тебя.
И тогда уж, Брут несчастный,
Придется и тебе понять,
Что невозможно безнаказанно
Женщин обижать.

Прости-прощай! Мне хорошо.
Пока есть глина, все идет
Так, как идти должно.
Пока пою я так же смело,
Как пою теперь,
Для разных старых привидений
Моя закрыта дверь!

Я
Справлюсь!
Без тебя-а-а!

75

— И представь, когда она пела, заиграл оркестр — барабаны, литавры, — хор запел что было сил, и Ракель снова была счастлива.

— Это невозможно! — протестует Даниель.

— Возможно, возможно! — упорствует Рикард.

И никто, кроме Даниеля, не мог понять, что же он сказал.