Дева дождя

Марина двигалась теперь почти вслепую, однако споро и целеустремлённо, как гусеница, которую угораздило зависнуть на паутинке прямо над муравейником. Нафиг, нафиг такую речку…

"Всё, ты уже на берегу. Стой уже, стой!"

Темновое зрение помалу возвращалось, и девушка обнаружила, что адская река действительно осталась позади. Ну слава Богу…

– Эх, а хорошо бы рвануть… а, Йорик?

– Аппетит приходит во время еды? Агуша, это тебе не пирожные. И Марине надо дать возможность втянуться. Храбро прорубаться намерен после мораны? Всю нежить не перебить.

– А мы не всю. Я её аккуратно.

– А если дракон?

– Мряу! – внезапно встрял в беседу Матвей. – Позвольте возразить, коллеги. Дракон, это не так страшно, он сверху может и не заметить. А вот что будет, если на наш след пустят адских гончих?

Воцарилось молчание.

– Эх, а и вправду… – рыцарь мотнул головой. – Ночи сейчас длинные… Не то что дни. Не двойной, тройной марафон за ночь одолеть можно. А, Марина?

Девушка улыбнулась.

– А четыре слабо?

– Вау! – восхитился Агиэль. – Йорик, вот это девушка!

Глава 24

Двухосная цистерна была снабжена буферами и к тому же имела колёса со спицами – ни дать ни взять экспонат какого-то музея. Колёса довольно глубоко ушли в землю, поскольку никаких рельсов под вагоном не наблюдалось. Горчаков обошёл древний подвижной состав, рассматривая при помощи самодельного осветительного устройства - стеклянной бутылки, набитой кусками зеленовато светящейся адской плесени. Держать "фонарь" приходилось за толстую стальную проволоку, крюком просунутую в горлышко, поскольку даже сквозь стекло эта гадость ухитрялась как-то высасывать жизненную силу, и если держать бутылку за корпус, то спустя некоторое время начинали деревенеть пальцы… Алексей поднёс "фонарь" вплотную к железному боку цистерны и прочёл дату : "1873 годъ". М-да… Действительно реликт железнодорожной техники. А впрочем, всё необходимое имеется – замкнутое железом пространство, недоступное порождениям Хаоса, и толстая стальная крышка… интересно, можно ли запереть этот люк изнутри? Если можно, то цены нет этой бочке на колёсиках, не хуже любого танка… Словом, ночлежка хоть куда.

И в этот момент внутри цистерны послышался всплеск. Да, совершенно отчётливый звук. Что там за хрень затаилась? Надо уходить… постой… а может, там уже имеется постоялец-бедолага?

Он поднимался по ступенькам медленно и осторожно, каждую секунду готовый спрыгнуть с лесенки, ведущей к горловине бочки. Взялся за ручку люка дрожащей рукой… А, наплевать!

Люк отвалился со скрежетом, открывая тёмный зев, пахнувший затхлой сыростью и ужасом. Да, обострившиеся до предела чувства буквально ощущали ток этого запредельного, всепоглощающего ужаса.

– Кто тут? – негромко спросил Алексей. В ответ раздался новый всплеск. Помедлив, Горчаков опустил "фонарь" в горловину – в бочке на дне оказалась вода. – Покажись, если человек!

– Дя…дя…день…ка… – прерывающийся, явно детский голос. Ребёнок?! Здесь?!