Дева дождя

Гора, покрытая зеленью, круто вздымалась в небеса – настолько круто, что подняться по тропинке, ведущей на гору, казалось, немыслимо без альпинистского снаряжения. Однако мужчина, нагой, как и все праведники в Раю, поднимался к сияющей вершине без особого напряжения. Лица мужчины было не видно, но там, во сне, Марина знала твёрдо – это он, Алёшка Горчаков.

Волшебница Элора возникла из ниоткуда, как и положено настоящим волшебницам.

"Вы оба уже у цели. Осталось совсем немного. Поторопись!"

В этот миг земная тяжесть, до той поры неощутимая, навалилась, как космическая перегрузка. И Алёшка, её Лёшик, покатился вниз, стремительно теряя набранную высоту…

И вместо горы, уходящей в сияющую высь, перед глазами уже расстилалась унылая плоская равнина, покрытая кочками фосфорически светящегося мха.

"Ещё чуть, и он окажется в Буствиче. Надо спешить!"

Взрыв в голове!

Марина распахнула глаза, выныривая из толщи сна. Три фигуры в чудесных маскирующих костюмах висели под потолком, сбившись в кучку – мужчина, девушка и крылатый мальчик. За пазухой Марины уютно свернулся клубком Матвей, весомо налегая на живот. Огненный мотылёк, больше похожий на лист писчей бумаги, сложенный пополам, тыкался в невидимую границу, не в силах достать вожделённый источник жизненной энергии.

А за порогом выбитой двери шумно топталась какая-то грузная тварь, и характерная вонь лезла в ноздри. Волгр…

"А? Что?" – проснувшийся Агиэль зевнул. – "И здесь достают, ну ты подумай…"

Щелчок пальцев, и "мотылёк" исчез. Следующим движением ангел соскользнул вниз, точно с верхней вагонной полки, и направился к выходу, разбираться с непрошенным гостем.

Волгр взвыл коротко и страшно, как будто попал под пресс. Яркая вспышка!

– Ну что такое? – теперь проснулись все члены экспедиции. Йорген протирал левый глаз. – Ага, нельзя ли поаккуратнее?

– Успел-таки вякнуть, – сокрушённо признал свою ошибку Агиэль. – Ну да ладно, это ж не в городе… Это дикарь, явно. Но я слетаю, посмотрю, вдруг кто в округе слышал…

– Мурм… значит ли это, что мы можем продолжить отдых? – осведомился Матвей, высовывая из-за пазухи пригревшей его девушки заспанную котячью морду.

Рыцарь вдруг насторожился. Резким движением выдернул из-за пазухи амулет-кулон, и в воздухе возникло изображение – лицо самой Элоры.

– Неприятное осложнение, детишечки мои. Он уже в Буствиче.

– Ну так и чуяло моё сердце! – расстроенно произнёс Йорген.

– К Пуповине не рвитесь, идите через Тамбов. Выходите к реке у Сызрани. И всё это надо делать быстро. Очень быстро, Йорген!

Изображение погасло. Воцарилось молчание.

– Ну что, Агушка… – рыцарь говорил совсем негромко. – Теперь выбора у нас нет.

– "Глаз дракона" – так же тихо произнёс ангел.

– Да. Другого глубокого ввода в пределах нашей досягаемости тут не существует.

– Йорик, а может…

– Не может, Ага. Предлагаешь оставить вот это, – Йорген ткнул себя пальцем в грудь, – в какой-нибудь избушке? Прогуляться и назад? А Марина? Не смешно, право.

– Да не слушай меня, Йорик… это я так. За соломинки хватаюсь, перебираю.

Агиэль глубоко вздохнул.

– Ну что же, "Глаз" так "Глаз".

Глава 25

Холодно… надо же как холодно… уж вроде пора бы привыкнуть, а всё равно озноб…

Господи, как умирать надоело…

– Вставай, – знакомый шипящий голос. – Время идёт.

До боли знакомый балахон чуть колыхался, не касаясь земли. В пяти шагах от него железные големы рубили широкими кривыми мечами, как мясники, утробно воющую тушу, складывали на тележку трепыхающиеся куски. Голый пацан, исцарапанный и перемазанный донельзя, остановившимся взглядом смотрел на апокалиптическую картину – очевидно, не отошёл ещё от мораны. И хорошо, потому как такие вещи можно воспринимать только под наркозом…

Хлёсткая бледная молния подстегнула, заставила подняться. Алексей окинул взглядом покидаемый мир – ржавую цистерну времён Александра Второго, свой собственный труп с разбитой головой…

– Слушай… Чего в последнее время меня всё одного да одного? Сколотил бы этап, и всех скопом… Или особое уважение?