Дева, Дракон и другие диковинки

– Овса навар, лугавки пару стеблей, обычная самая похлебка. – Дзуруб довольно осклабился. – Только я фишку одну придумал, ну не придумал, случайно вышло. Матушкин бубес в похлебку плеснул. Жуткая гадость, но пегой нравится, похлебку смела только так и поздоровела назавтра же. Я и смекнул, что в бубесе дело, без бубеса ни за что бы…

– Сделай мне, – прохрипел незнакомец.

– Бубес? Да вы его в рот не возьмете с непривычки, говорю же, жуть гадкая.

Незнакомец стиснул руку Дзуруба так, что она сейчас же онемела.

– Сделай мне похлебку. Сейчас. Три месяца терплю. Сил нет.

– Три месяца? – открыл рот Дзуруб. – И не сдох еще коник? Вот дела. Что это за порода такая?

Но тут глаза незнакомца полыхнули пламенем, и Дзуруб ясно понял, что сейчас идеальный момент для похлебки, но никак не для расспросов.

На кухню Дзуруба, к его великому удивлению, пустили. Незнакомец пошептался немного с Куном, и хорошенькую служаночку отрядили Дзурубу в помощь. Он не сразу вспомнил, как похлебку варил – мешали улыбки служаночки, да и спать хотелось очень – но сварил все-таки и вынес миску с дурно пахнущей жидкостью незнакомцу.

– Вот это берите да пусть пьет прямо сейчас.

Незнакомец выхватил у Дзуруба миску, выскочил на улицу. Послышалось торопливое глотание.

– У него что, конь у дверей привязан? – удивился Дзуруб.

Хорошенькая служаночка засмеялась и потрепала его по щеке. Дзуруб хотел было обидеться, но не стал, слишком уж устал. Поднялся в комнату отца, свернулся калачиком на полу. Скамья в общем зале была мягче, но зато здесь никто не требовал от него лошадиных снадобий, и вскоре Дзуруб заснул безмятежным сном.

Лагош проснулся поздно, но с легким сердцем. Шесть жбанов были не зря выпиты. Теперь он знает, куда ехать, чем заниматься и, главное, как сказочно разбогатеть.

– Дзуруб, а, Дзуруб.

В ответ донеслось сопение. Лагоша перекосило. Что за парень. Отец судьбоносные решения принимает, а он не то что не помогает, но даже выслушать не может. Лагош кряхтя наклонился, подцепил ботинок и швырнул его в спину Дзуруба, который мирно спал в углу.

Хряп.

Дзуруб перевернулся на другой бок и засопел сильнее.

– Дзуруб! – позвал Лагош громче. – Вставай! Мы в Бину едем. Новое дело затевать.

Сопение прекратилось. Лагош ждал.

– Какое дело? – без энтузиазма пробормотал Дзуруб, но Лагошу было довольно и этого. Он приосанился и торжественно объявил:

– Я, Дзуруб, пивную открываю.

Квеч, предместье Бины, оказался раем для пивоваров. Хмелем и солодом торговали на каждом углу. От баклажек, жбанов, ведер, кружек и прочей посуды глаза разбегались. Лагош покупал помногу и везде разговаривал о перспективах бизнеса в Бине. Ему отвечали охотно, а еще охотнее продавали. От скидок и подарков голова шла кругом, вот только в долгосрочные отношения торговцы вступать отказывались. Лагош хотел договориться о поставках хмеля на ближайшие три месяца, но торговец предложил купить трехмесячный запас сразу и дал гигантскую скидку.

Лагош покупал и покупал. Он скупил бы весь город, да только золото закончилось. Мешки еле поместились на телеге, и пегая лошаденка, недовольная таким положением вещей, не желала трогаться с места, пока Лагош не взялся за кнут.

Постепенно волнение, вызванное на редкость удачными покупками, улеглось, и Лагош погрузился в приятные подсчеты. По всему выходило, что к тому времени, когда Гертруда с сестрицей осчастливят Бину своим присутствием, он станет гораздо, гораздо, гораздо богаче…

Что его подсчеты неверны, Лагош понял намного раньше, чем хотелось бы. Выпивох, может, в Бине было и много.

Вот только пивнушек было не меньше.

Они ехали по узким улочкам Бины, и везде, куда ни кинь взгляд, виднелись вывески питейных заведений. Казалось, в Бине ничем другим и не занимаются, кроме как выпивают и наливают, наливают и выпивают. Лагош маскировал разочарование как мог.

– Отлично тут бизнес процветает, – убеждал он то ли себя, то ли Дзуруба, то ли пегую. – Спрос высокий имеется, потому и заведений много. Чтобы удовлетворять. Ох и развернемся мы тут. Враз разбогатеем.

Дзуруб и пегая молчали, как казалось Лагошу, мрачно. Его и самого одолевали мрачные мысли, но он боролся с ними как мог. Не может быть, чтобы ему не повезло. Ему всегда везет.

Помещение для пивнушки нашлось быстро, на первом этаже заколоченного дома. Лагошу пришлось расстаться с последним, припасенным на черный день золотишком, и настроение его от этого лучше не стало.

Прошла неделя. Лагош варил пиво – не хуже и не лучше, чем у соседей. Завел несколько постоянных клиентов, в основном, переселенцев из Ахарта. Гонял Дзуруба, с тоской провожал глазами каждого выпивоху, который шел мимо его пивнушки, и с невольной дрожью подсчитывал дни, оставшиеся до приезда грозной Гертруды.

Дзуруб отца жалел, но и злился тоже. Ясное дело, ничего в этой Бине не заработаешь. Распродали бы вещички за полцены, да и поехали бы дальше. Глядишь, что-нибудь подвернулось бы. Но Лагошу разве что докажешь? Вцепился в свои мешки с хмелем и ни с места. Вздуть бы этого Куна как следует. Знал ведь, о чем болтает, когда отца с толку сбивал.