Дева, Дракон и другие диковинки

– До чего на покойного сигмеонского принца похож, – прошептал парнишка. – Я его один раз в ярмарочный день видел, когда папаша меня взял горшки торговать, ох и горячие деньки были, только и успевай поворачиваться…

Дева чувствительно пихнула его в бок, и парнишка умолк.

– Скажи, любезный, – начала она, – как нам пройти…

С диким воплем розоволицый юноша скрылся в домике. Захлопнулись ставни, с грохотом задвигалась мебель. В доме явно баррикадировались.

– Удивительно и непонятно мне такое поведение моих подданных, – нахмурился принц. – Нигде не было людей беззаботней и доверчивей…

– Ты долго отсутствовал, – напомнила дева.

Они вышли на соседнюю улицу и совсем не удивились, когда благообразный старец с белоснежной бородой пустился в недостойное бегство, едва завидев их.

– Мы не причиним вам вреда! – крикнула дева вслед старцу, но тот лишь взвизгнул, да подпрыгнул, да ускорился.

Одна расшитая туфля осталась лежать на дороге. Парнишка сбегал, поднял. Туфля была не из дешевых.

– Такие в Сентихветии делают, – сказал парнишка с видом знатока. – Я на ярмарке видел, рядом с папашей торговали, шесть золотых монет за пару, нигде таких цен не было, но все за один день ушло.

– Не говори ерунды, – строго сказала дева. – Как могла здесь оказаться сентихветская туфля?

– Мало ли, а контрабанда если, куда только не лезут, что хочешь куда хочешь, может и сюда пролезли.

– В Элизею можно попасть только на драконе, – сказала дева. – Кто-нибудь может представить себе дракона, который возит контрабанду?

Никто не мог.

Дракон высунул голову из-за печной трубы и приложил трепещущие ноздри к туфле.

– Где-то я такое уже нюхал. – Он повернул треугольную голову к притихшей деве. – Тебе не кажется, что мы с этим старичком встречались?

– Скройся, – хмуро бросила дева.

До самой главной площади им никто не встретился, зато на площади толпились все жители селения. Дева выглянула из-за домика, над ее головой высунулся принц, парнишка благоразумно остался за их спинами. Дракон показал над трубой самый краешек морды.

На площади шло собрание. Мужчины, высокие и маленькие, худые и толстые, красивые и страшные, все без исключения в нарядах богатых и представительных, разве что разной степени изношенности. Виделась там и макушка старичка, потерявшего сентихветскую туфлю, и румяные щеки рыцаря в доспехах, и кафтан с серебряными коронами, и рубашка с вышивкой.

Председательствовал на собрании принц самый стопроцентный, ничем не хуже Бальсиора, сам в белом атласе, на шляпе перо до плеч, чулки светлые, башмаки лентами увитые, на боку шпаге, на шпаге бант в цвет пера – красавец, куда ни посмотри. Только лицо у принца было гаденькое. То есть не лицо гаденькое, лицо как раз было вполне благообразное и местами выразительное, но вот выражение его больше годилось для уличного торговца, чем для принца.

– Дорогие мои верноподданные, – начал он. – Мы стоим перед лицом ужасной угрозы…

– Какие его верноподданные? – возмутился шепотом принц. – Это моя страна и мои подданные.

– Мы думали, что в этом беспечном плодородном краю мы навсегда в безопасности, однако ощущение оказалось ложным. Она появилась. Ее видел господин князь из Гентурии, а также господин наследный принц из Сигмеона и еще господин хранитель Сентихветской Короны…

– Какие короли и принцы? – зашипел принц. – Я единственный в Элизее.

– Я собрал вас, чтобы мы могли разработать план и принять меры. Для начала предлагаю ввести военное положение и передать мне всю полноту власти в стране. Со своей стороны, обещаю защитить каждого жителя от смертельной угрозы. Кто за, попрошу поднять руку. Те, кто против, могут сразу отправляться в поле на встречу с ней…

– В Элизее уже есть правитель, – громогласно объявил принц и вышел на площадь. – Мои добрые подданые, хоть я никого из вас в лицо и не узнаю, но смело скажу, что никакой угрозы в этом чудесном краю ни для кого нет и быть не может.

Единый вопль сотряс площадь до последнего крошечного камушка, которым она была выложена. Собрание принялось разбегаться в разные стороны. Вокруг девы, парнишки и принца вмиг образовалась пустота. Принц рванул было за всеми, но самый кончик драконьего хвоста пригвоздил полу его плаща к земле.

– Успокойся. Нам ничего не угрожает.

– Но ведь народ испугался, – возразил принц – Народ лучше знает.

– Они нас испугались, – пояснил дракон.

– Чего нас пугаться то, мы что страшные разве? – пробурчал парнишка. – Ты, Цельфий, конечно, но тебя-то видно не было.

– Они не Цельфия испугались, – мрачно сказала дева. – Они испугались меня.

Вчетвером вышли они на середину площади, настороженно оглядываясь, ожидая в любой момент нападения. Но вокруг все было тихо, даже топот убегающих давно стих вдали.

– Я сразу почуял неладное, когда ты про этих троих в поле рассказала, – вздохнул дракон. – Рубака в доспехах – один в один шлезианский генерал. Помнишь, приезжал к нам по зиме, еще хотел по моей голове влезть к тебе в окошко?

Дева не удержалась, прыснула. Кивнула.

– А серебряные короны на одежде носят гентурийцы из правящего княжеского рода, – продолжал дракон.