"Дева со знаменем". История Франции XV–XXI вв. в портретах Жанны д’Арк

Что же касается Франции, то и здесь «Девственница» отнюдь не являлась сколько-нибудь уникальным явлением. Современные исследователи неоднократно отмечали небывалую популярность, которой пользовалась у соотечественников Вольтера эротическая и сугубо порнографическая литература — романы, поэзия и памфлеты, многие из которых также публиковались за границей и попадали в страну по неофициальным каналам[794]. Большинство этих произведений носило откровенно мизогинный характер, а со второй половины XVIII столетия одной из важнейших их тем стали рассуждения о порочной связи женской сексуальности (в ее самых извращенных формах) с управлением королевством и в целом с политикой. Как следствие, в главный объект для насмешек и самой резкой критики очень быстро превратились члены королевской семьи и прежде всего — Мария-Антуанетта, супруга Людовика XVI, которую открыто именовали «австрийской шлюхой» и обвиняли в склонности к лесбийским связям, в многочисленных адюльтерах и нежелательном влиянии на сексуальное воспитание наследника престола[795]. Таким образом, в порнографической литературе XVIII в. нашла свое новое воплощение давняя концепция королевы-развратницы, хорошо знакомая французским интеллектуалам еще с эпохи Средневековья[796]. Та же мизогинная направленность присутствовала и в скандальной поэме Вольтера. Отказывая Жанне д'Арк в праве именоваться Божественной избранницей и святой, французский философ вместе с тем настаивал, что участие женщин в делах управления абсолютно неприемлемо, поскольку присущая им чрезмерная сексуальность в конце концов перевешивает любые благие намерения.

Политические взгляды Вольтера, изложенные столь оригинальным образом, были, естественно, не единственной, а возможно, и не самой главной причиной успеха «Орлеанской девственницы». Очень быстро поэма превратилась в своеобразную лакмусовую бумажку, позволявшую как современникам событий, так и профессиональным историкам последующих веков почти безошибочно определять, к какому лагерю — католическому или либеральному — принадлежал тот или иной автор второй половины XVIII — начала XIX столетия. На это противостояние, насколько можно судить, не оказали никакого влияния даже события Французской революции. Безусловно, идея канонизации Жанны д'Арк, за которую выступали — пусть и не слишком явно — кардинал Ришелье и его единомышленники, была в эти годы полностью забыта. В Орлеанской Деве теперь видели исключительно пособницу монархического режима. Но даже в начале XIX в., когда революционные потрясения остались, казалось бы, позади, трактовка образа героини Столетней войны продолжала испытывать на себе влияние идей Вольтера[797].

Впрочем, именно в эти годы во Франции нашелся человек, который вновь сумел повернуть историю вспять. Он не строил для себя новых резиденций в Париже, не заказывал для них портретов Жанны д'Арк и не являлся покровителем сомнительного качества литературных произведений, написанных в ее честь, как поступал в свое время кардинал Ришелье. И тем не менее он сделал все, чтобы изменить отношение своих соотечественников к Орлеанской Деве, а вместе с тем — использовать ее образ в собственных целях. Человеком этим был Наполеон Бонапарт — прославленный полководец и государственный деятель, в 1799 г. ставший первым консулом Республики, а в 1804 г. провозглашенный императором французов. К рассказу о его роли в посмертной судьбе Жанны д'Арк и ее «портретов» мы теперь и обратимся.

Глава 8. Наполеон Бонапарт в поисках собственной идентичности

Седьмого мая 1803 г. (18 флореаля XI г. Республики) в Орлеане был открыт памятник Жанне д'Арк авторства Эдма Гуа — младшего. Данное событие не оставило современников равнодушными, ибо жители Франции еще не забыли, сколь печально сложилась судьба героини Столетней войны на рубеже XVIII–XIX вв., в период Революции. Новая скульптура, таким образом, знаменовала начало совершенно особого этапа в истории страны и была очевидным образом связана с отказом от сугубо негативной оценки роли Девы как спасителя королевства и самой французской монархии в противостоянии с англичанами.

Однако не только это обстоятельство привлекло внимание современников к творению Эдма Гуа — младшего. Своим появлением на центральной площади Орлеана памятник был обязан и энтузиазму местных жителей и муниципалитета, и активному участию центральных властей в обсуждении данного вопроса, а такое в истории почитания Жанны д'Арк произошло впервые[798]. К скульптуре проявил интерес первый консул Республики, который самым энергичным образом поддержал идею ее создания. Более того, именно по его прямому указанию был восстановлен праздник 8 мая, посвященный памяти Девы и практически прекративший свое существование в дни Революции.