"Дева со знаменем". История Франции XV–XXI вв. в портретах Жанны д’Арк

В отсутствие могилы Орлеанской Девы, вокруг которой мог бы складываться ее местный культ (с опорой прежде всего на посмертные чудеса), вещи девушки, рассматриваемые как реликвии, оставались единственным способом создания ее «репутации святой» (fama sanctitatis), необходимой в идеале для официальной канонизации[1087]. А потому, несмотря на то что в материалах ординарного процесса отсутствовали какие бы то ни было упоминания о существовавших на тот момент, т. е. в 1874–1875 гг., подобных артефактах, многочисленные почитатели Жанны д'Арк (в том числе и ученые) никак не могли смириться с отсутствием «материальных» свидетельств ее эпопеи.

Поиски различных «чудодейственных» предметов, принадлежавших или якобы принадлежавших Деве, не закончились ни по завершении ординарного процесса, ни даже после официальной канонизации, которая состоялась в 1920 г. и в ходе которой Конгрегация обрядов вполне обошлась без документально подтвержденных реликвий[1088]. Тем не менее, еще в 1930-х гг. научная общественность была озабочена поисками некоего черного волоса, сохранившегося в воске печати, которая стояла на письме, отправленном французской героиней жителям Риома 9 ноября 1429 г. Этот документ был найден в 1844 г. в городском архиве и демонстрировался в местном музее, где его видел, в частности, Жюль Кишра во время сбора документов для своей знаменитой публикации источников по истории Орлеанской Девы. Письмо, однако, исчезло из музея в 1890 г. — возможно, оно было украдено местным почитателем героини, однако призывы вернуть «реликвию» на место ни к каким результатам не привели[1089].

В начале XXI в. поиски «мощей» Жанны д'Арк разгорелись с новой силой. В 2006–2007 гг. команда исследователей из университетской больницы имени Анри Пуанкаре, расположенной в парижском пригороде Гарш, под руководством доктора Филиппа Шарлье изучила некие «останки», якобы принадлежавшие французской героине. Фрагменты костей, ткани и дерева хранились в Музее друзей старого Шинона в стеклянных сосудах, обнаруженных еще в 1867 г. на чердаке аптеки на улице Тампль в Париже. На одном из них имелась надпись: «Останки, найденные на месте казни Жанны д'Арк, Орлеанской Девы» (Restes trouves sous le bucher de Jeanne d'Arc Pucelle d'Orleans). Ученик аптекаря, нашедший эти сосуды, отдал их своему другу, Э.-А. Турле, открывавшему в то время собственную аптеку в Шиноне, а когда начался процесс беатификации Жанны, содержимое кувшинов было тщательно дважды проверено — в 1892 и 1909 гг. В музей они поступили только в 1960-е гг.[1090], и уже в 1979 г. «останки» вновь исследовали. На сей раз их подвергли радиоуглеродному анализу, который показал, что датироваться они могут 1800–1700 гг. до н. э. Наконец, в 2006–2007 гг. при очередном изучении (при помощи спектрометрии, электронной микроскопии и анализа пыльцы) выяснилось, что «реликвии» Жанны д'Арк в действительности являются мумифицированными костями человека и кошки, живших в VII–III вв. до н. э. в Египте[1091].

Долгая история этой подделки, а также разгоревшийся в 2004 г. скандал с попыткой продажи на аукционе «Кристис» стеклянной раки с половыми губами героини Столетней войны (или, как было сказано в каталоге, «гениталиями Жанны д'Арк, лот № 1228»)[1092] свидетельствуют о том, что желание французских католиков во что бы то ни стало заполучить хоть какие-то реликвии Орлеанской Девы живо по-прежнему. Оно настолько сильно, что удивление вызывает лишь тот факт, что до сих пор нигде пока не появилась самая главная реликвия, связанная с эпопеей французской героини, — ее сердце, якобы не сгоревшее в пламени костра 30 мая 1431 г., но оставшееся совершенно нетронутым и наполненным кровью.

* * *

Впервые информация о несгоревшем сердце Жанны д'Арк появилась, как того и следовало ожидать, на процессе по ее реабилитации — при опросе непосредственных участников обвинительного процесса 1431 г. и свидетелей казни девушки. В 1450 г., в ходе первого расследования, санкционированного Карлом VII и проводимого Гийомом Буйе, деканом капитула Нуайона, доктором теологии и профессором Парижского университета, эту историю поведал Изамбар де ла Пьер, один из судей девушки. В своих показаниях он ссылался на рассказ палача, которого выслушал лично сразу после завершения экзекуции:

И сказал и подтвердил этот палач, что несмотря на масло и угли, которые он положил на останки и сердце упомянутой Жанны, он никак не мог сжечь и превратить в пепел ни внутренности, ни сердце. Этим обстоятельством он был сильно удивлен, как самым настоящим чудом[1093].