Девчата. Полное собрание сочинений

Деревня осталась позади. Полозья раскатывались на поворотах дороги в широких, разъезженных колеях. На снежной равнине, перемежаясь, вспыхивали острые солнечные искры, слепили глаза. Застоявшаяся в конюшне гнедая, вкусно пофыркивая, старательно забрасывала передок саней размельченным снегом из-под копыт. Иван Васильевич, щурясь от яркого света, без нужды пощелкивал легким кнутиком, напевал вполголоса «Помирать нам рановато» и чувствовал себя почему-то женихом.

Закатное солнце празднично расцветило снега, когда Иван Васильевич подъехал к хутору Дубовскому. Защищая поля от ветра, широкой полосой тянулся на горизонте лес, вплотную подступал к хутору.

«Везет людям!» – с завистью подумал Иван Васильевич.

В хуторе новый просторный свинарник привлек внимание Ивана Васильевича. «Голов на сто!» – определил он и снова позавидовал. Из свинарника выглянула огромная тупая морда свиньи. «Хрюкаешь, тупорылая, – пристыдил Иван Васильевич свинью, – а того не понимаешь, что слопала целый гектар леса!..»

У самого правления колхоза дорогу перебежала длинная рыжая кошка. Иван Васильевич давно уже не считал себя человеком суеверным, но на этот раз ему стало не по себе.

– Не могла в другое время перебежать, шелудивая!.. – пробормотал он и щелкнул кнутом, но до кошки не достал.

Председателя дубовского колхоза в правлении не было: ушел в кузницу, где ремонтировался инвентарь. Чтобы не терять понапрасну времени, Иван Васильевич рассказал счетоводу о цели своего приезда. Счетовод, молодой, вихрастый и неуважительный – такого у себя Иван Васильевич не стал бы держать и простым учетчиком, – вдруг захихикал:

– Опоздали!

– Как опоздали? Скормили все желуди свиньям?

Счетовод протянул бумажный листок. У Ивана Васильевича зарябило в глазах от множества криво наклеенных полосок с печатными буквами. Это была телеграмма – длинная, с оплаченным ответом.

Председатель колхоза имени Первого мая просил дубовского председателя оставить для него полтонны семенных желудей. Он согласен уплатить деньгами или обменять на картошку.

Иван Васильевич вспомнил серого жеребца у почты. Опять опередил его первомайский председатель, из-под носа вырвал желуди. Не зря кошка перебежала дорогу!

– Больше семенных желудей у нас нету, – сказал счетовод. – Остались только мороженые…

Иван Васильевич заночевал у дубовского председателя, с которым ему приходилось встречаться на районных совещаниях. На ужин хозяйка подала вареники. И хотя творог в них был кисловат, Иван Васильевич покривил душой для пользы дела и сказал, что давно уже не едал таких вкусных вареников. А пачкотню восьмилетнего председательского сына – школьника – он назвал чистописанием.

После ужина председатели угостили друг друга табаком, и тут Иван Васильевич, предварительно похвалив аромат и крепость чужого табака, повел издалека осторожный разговор о передаче семенных желудей его колхозу.

– Желуди забронированы за первомайцами, – хмуро сказал дубовской председатель. – Мы телеграмму посылали. Слово свое менять не будем: не торговцы какие-нибудь!..

Ивану Васильевичу стало стыдно, что он подбивал человека на бесчестный поступок. Он поскорее лег спать, а на другой день чуть свет, не дожидаясь завтрака, выехал в обратный путь.

На полдороге Ивану Васильевичу попались сани из первомайского колхоза. Мешки с картошкой были укрыты соломой. Знакомый ездовой приветственно помахал трехпалой рукавицей. Иван Васильевич отвернулся и изо всей силы стегнул гнедую кнутом.

Вблизи родной деревни председатель догнал на дороге Кочеткова. Его бригада возвращалась с поля, где переставляла щиты снегозадержания.

– Как желуди? – спросил Кочетков, вспрыгивая на сани. Бригадир отвернул кошму – ту самую, которую Иван Васильевич предусмотрительно захватил с собой, чтобы на обратном пути не поморозить желудей, ощупал мешки с зерновыми отходами и протяжно свистнул: – Не горюй, Иван Васильевич, будут желуди!

– Из снега вылепишь? – сердито спросил председатель.

– Я вчера разговаривал по телефону с районом. Одолела охота услышать голос командира роты, помните, я о нем рассказывал?

– Нашел время фронтовыми воспоминаниями заниматься! – фыркнул Иван Васильевич.

– Командир роты теперь директором лесхоза работает, – с достоинством сказал Кочетков. – Я ему разъяснил, как мы тут насчет желудей бедствуем, а он говорит: «Приезжайте ко мне, в лесу с прошлого года много желудей осталось. Как только снег сойдет, можно собирать. Они в листве лучше, чем на складе, сохраняются…» Лейтенант по телефону целую лекцию прочитал, как желуди собирать. Главное, не повредить ростков. А при перевозке переложить желуди листьями или мохом – и потом поскорее в землю садить, – будут расти за милую душу!.. Я уже советовался с Дарьей Мироновной. Она думает за желудями девушек с Ганей Огурцовой послать. Говорит: «Пусть работают по специальности, привыкают к лесу». А по-моему, нечего девчонку в такую даль отправлять. Это она только здесь бойкая, а там растеряется среди чужих людей!..