Девчонка с изнанки. Леди Клайар

Он криво улыбнулся и беспомощно моргнул. Мне так хотелось поймать его обнимающий взгляд, но его пустые глаза равнодушно смотрели в потолок.

– Надо бы лордам Вайори сообщить о моём состоянии, – буркнул он. – Ты абсолютно права была давеча, так противно выставлять свои болячки на всеобщее обозрение. Но у меня выхода нет, начальство должно знать, что мне может понадобиться срочная замена.

– Хорошо, я пошлю Мареку письмо по служебному каналу, сегодня же. Завтра он его получит.

– А вот Валее придётся сказать, что это не впервые, и всё ерунда. Придумаем что-нибудь, а?

– Конечно, придумаем.

Он кивнул и закрыл глаза.

Про Шокера сейчас ни в коем случае нельзя было сказать, что у него беспомощный вид. Нет, на вид он был спокоен, даже сосредоточен. Но мне было так его жаль, и так досадно, что я совершенно ничем не могла ему помочь.

Из детской донёсся призывный вопль Тима.

– Проснулся, – объявил Шокер и нервно поёжился. – Пожалуйста, Кира… Попробуй как-то…

– Конечно, я его принесу.

– Но, может быть, сначала… А если он опять меня испугается?

Не слушая нервного лепета Шокера, я просто отправилась в детскую, забрала Тимоху из кровати и принесла в нашу спальню.

Тимоха с интересом уставился на Шокера и, протянув к нему руку, громко выкрикнул что-то.

– Папа не может тебя взять, – пояснила я. – Он заболел и отдыхает. Но если ты хочешь, можешь сам к нему забраться, – я опустила Тима на кровать.

Малыш шустро пополз к отцу и набросился на него с радостным воплем, собираясь, как обычно, играть и возиться. Шокер осторожно обнял его, ощупал, прижал к себе и радостно улыбнулся.

Глава 6

Шокер надел очки, покрутил головой по сторонам, злобно сжал губы, сорвал очки и отшвырнул их от себя.

– Что такое? – уточнила я, чувствуя, как в моём голосе вылезает ответное раздражение.

– Не вижу почти ничего!

– В новых очках?! – расстроилась я.

– Нет, это старые.

– Шокер, тьфу на тебя!.. Не надо надевать очки, которые тебе, увы, не подходят, а потом злиться!

– Думал, а вдруг ремиссия ещё продолжается, – вздохнул он. – Не повезло…

Он вынул из нагрудного кармана футляр.

– Да, печально, – пробормотал он, повернувшись ко мне уже с новыми очками на носу.

Даже со стороны было заметно, насколько толще стали стёкла. И глаза Шокера стали казаться огромными.

Шокер ходил в офис уже неделю, но каждое утро он упорно проверял, не улучшилось ли зрение, хотя бы ещё немного. Но нет. Врач гатрийской неотложки оказался прав: зрение вернулось, но прежние очки не подошли категорически.

Пару дней после приступа Шокер передвигался по дому наощупь, опрокидывал стаканы и разбрасывал еду вокруг тарелки. Потом он начал различать свет и силуэты предметов, и, наконец, смог видеть так, чтобы не чувствовать себя инвалидом. Но сравнение старых очков с новыми до сих пор бесило его.

– Вы готовы? – спросил Шокер, закончив свой утренний ритуал с очками.

– Мы давно уже готовы, – сказала я с упрёком. – Ребёнок вспотеет, пока ты копаешься.

Я стояла с Тимохой на руках и ждала, пока Шокер соберётся.

– Извини, я исправлюсь, – усмехнулся Шокер и забрал у меня сына. – Пойдём.

Мы вышли из дома, и пока я закрывала дверь, Шокер усадил Тимоху в стоящую у крыльца коляску.

– Проводите меня немного? – спросил Шокер, выкатывая коляску за калитку.

– Проводим.

– Чёрт! Документы забыл, – со злостью фыркнул Шокер. – Поезжай потихоньку, сейчас догоню.

Он вернулся в дом, а я побрела по пешей тропке вдоль проезжей части, толкая коляску. Шокер вернулся очень быстро, держа в руке гибкий пластиковый сшиватель с бумагами.

– А перчатки где? – осторожно спросила я.

– Да что ж за напасть-то?! – взвыл Шокер. – На полке у зеркала оставил…

– Холод собачий, у тебя руки отвалятся.

– Ну уж, больше не буду возвращаться, хватит, а то я сегодня до работы не дойду, – угрюмо буркнул Шокер, на ходу положил сшиватель в огромную сумку-карман, что висела на коляске, и сунул руки в карманы бушлата. – Вот так нормально.

– Андрюша, дело в очках или тебя выводит что-то ещё, о чём я опять не знаю?

– Дело в очках, – согласился он. – Не сердись на меня, я скоро привыкну. Самому не верится, но знаю, что привыкну.

– Значит, на глобальном фронте без перемен? И от Ло никаких вестей нет?

Шокер вздохнул:

– Было позавчера письмо. Принесли в контору с официальной почтой…

– И ты мне не сказал?!

– Письмо абсолютно деловое. О себе только, что жив-здоров.

– Ну, можно было сказать мне хотя бы это, что он жив-здоров?!

– Извини, я просто замотался, переключился на другие мысли и забыл.

Я только руками развела. Вот так всегда. Тишь, гладь, а потом вдруг оказывается, что муж опять забыл мне что-то рассказать.

– Ты так забудешь мне сказать, когда местные на гатрийцев войной пойдут.

– Кира, не говори ерунды!

– Почему ты иногда так ведёшь себя со мной, словно я тебе чужая?! Такое ощущение, что ты меня сюда привёз, чтобы было кому с ребёнком сидеть… А прислуге про господскую семью знать не надобно, да?!

Шокер резко остановился.

– Никогда!.. Слышишь?! Никогда не смей так говорить! – отчеканил он сурово.

– Хорошо, не буду.