Девчонки на луне (ЛП)

Я подошла к кухонному шкафчику, в котором Джеймс хранил бутылку виски – хоть я ни разу не видела, чтобы он из неё пил, – и налила около пятидесяти грамм в одну из маленьких стопочек. Даже не знаю, что я делала и что хотела этим показать, но у меня было чувство, что я делаю то, что должна. Всё происходящее казалось воспоминанием со смутными очертаниями как на полароидной фотографии, только изображение не прояснялось, а наоборот – сильнее затуманивалось. Лет двадцать назад мама тоже делала тест. Интересно, где это было?

Вкус у виски был мерзкий, как будто я пила колючий огонь, но всё же проглотила. От того, что я поставила стопку на стол тяжелее, чем планировала, плечи Луны слегка подёрнулись. Если бы кто-то ещё был здесь, и меня спросили бы, зачем я мучаю сестру, я бы ответила, что у меня и в мыслях этого не было. Я просто не знала, что мне делать.

И в тот же момент Луна начала плакать. Я видела, как её глаза наполнялись слезами, которые потом стекали по щекам. Но я ничего не могла ей сказать, как и заставить себя подойти к ней, чтобы нежно обнять.

Поэтому я пошла к двери и всунула ноги в свои золотистые сандалии. На полу между туфлями Луны и кроссовками Джеймса валялась её сумка. Немного помедлив, я прислонила руку к косяку двери, прислушиваясь к дыханию сестры. Но я ничего не могла расслышать.

– Тогда я схожу. Но прихвачу твой кошелёк.

Я постояла ещё немного, но она ничего не ответила. Тогда я вышла в коридор, и только начала закрывать дверь, как:

– Фи! Мне нужно немного времени. Может быть ... особо не спеши?

Я вдохнула поглубже, не решаясь снова взяться за дверную ручку. Но потом, закрывая дверь, я сказала:

– Окей, – даже не зная, услышала она меня или нет.

Выйдя на улицу, я присела на ступеньки соседнего крыльца. Было шесть часов, о чём возвестил звонкий бой церковных колоколов, раздававшийся эхом по остывающим от дневной жары окрестностям. Я понятия не имела, чем ещё занять себя, помимо похода в аптеку, и на что могло бы уйти больше десяти минут.

Я вытащила свой телефон и провела пальцем по экрану, чтобы его разбудить. Пришло сообщение от мамы, но я не стала его читать. А также мне написала Тесса:

«Уже была на карусели?»

Поначалу я стала обмозговывать её вопрос. Это же были первые слова, сказанные ею мне спустя два месяца, пока я первая не заговорила с ней.

– Карусель, – вслух произнесла я, и мне сразу вспомнилась тёмно-красная обложка «Над пропастью во ржи». Я достала из сумки книгу.

– Карусель так карусель, – снова сказала я, только в этот раз Тессе на другой конец штата, а, может, самой Вселенной, которая явно куда-то направляла меня сегодня, и именно в тот момент, когда я не знала, куда идти.

Глава 41

Скорый поезд прибыл в пункт моего назначения, отчего на улицу я вышла с победным видом: Фиби Феррис – царица метро! Хоть что-то я сегодня сделала правильно. Немного постояв на Лексингтон авеню, я выяснила, где запад, и пошла по Восточной Шестьдесят-Восьмой улице в сторону парка. Мне захотелось где-нибудь остановиться, чтобы скоротать время, но этот квартал был по большей части жилым: одни тощие деревца и каменные здания. Со стен доносилось жужжание кондиционеров, и, дойдя до крайних домов перед парком, я на минутку остановилась под зеленым навесом, натянутым через весь тротуар до дороги. Я посмотрела в телефон. Там всё ещё было открыто сообщение от Тессы. А ещё от мамы, которое я теперь прочитала: «Что нового за сегодня?» с улыбающейся рожицей. А что нового? Я представила, как пишу: «А, ничего особенного, только вот твоя старшая дочь подсознательно пытается стать тобой на каждом шагу, а я здесь для того, чтобы навести порядок». Убрав телефон в сумку, я продолжила путь.

На входе в парк меня обогнали три бегуна: один с коляской и два с маленькими собачками, так быстро бегущими, что их ноги казались мутным пятном. Следом за ними справа от меня пролетел велосипедист, поблёскивая спандексом. Очутившись в самом эпицентре спортивной жизни города, я шла медленно, вбирая его в себя. Парк был таким зелёным, как в телевизоре с изменёнными настройками яркости. Слева от меня по дороге проносились жёлтые машины такси, один за другим: наверное, через парк путь был короче. Дорога ненавязчиво извивалась, ведя меня прямо к карусели.

Когда я думала о карусели, то представляла ее, словно парящей в воздухе, на всеобщем обозрении, но оказалось, что она находилась внутри какой—то многогранной ротонды из красного кирпича в светлую полоску. Я заранее проверила и точно знала, что карусель работала в тот день только до шести часов. На часах было уже шесть сорок пять, но ротонда была открыта.

На западе, под золотым свечением заходящего солнца, простирались поля для бейсбола. На самом дальнем поле шла игра, где на большом квадрате суетились мелкие фигуры людей в фиолетовых формах. Я была не против дойти до них и сесть на траву, чтобы немного понаблюдать за игрой. Было бы здорово сделать вид, что я просто слоняюсь без дела и мне некуда спешить.