​Девчонки

— Аксинья Федоровна пироги печет, ждет хозяев утятника, — решил Виктор Николаевич.

Машина свернула с тракта и, переваливаясь с боку на бок, пошла по неширокой, неуезженной дороге, лежавшей среди молодого клевера.

Глава шестая

Из сторожевой избы выскочила на крыльцо маленькая, полная женщина с острым веснушчатым носом. Голова ее была повязана свежеотутюженным белым платком. Вслед за женщиной появился немолодой уже мужчина в рубахе без пояса, с заспанным небритым лицом.

— Вот они, хозяюшки наши, пионерочки, — бойко заговорила женщина, принимая от девочек свертки с вещами и продуктами. — Как раз к горяченьким пирогам приехали. Милости просим!

— А? Что я говорил? — рассмеялся Виктор Николаевич и обратился к заспанному мужчине: — Ну-ка, Петр Степанович, давайте вот это с машины стягивать.

Они осторожно сняли с кузова бидоны с водой, поставили в тень возле небольшого склада.

— А где же палатки? — тихонько спросила Катя Залесова, когда вещи были выгружены.

— Ты разве не знаешь? — ответила Нюра и указала на небольшой вагончик на колесах, стоявший недалеко от сторожевой избы. — В нем жить станем.

Катя разочарованно смотрела на этот видавший виды вагончик, привезенный сюда, наверное, с полевого стана. Выглядел он неказисто. От дождей и ветра краска потрескалась, местами облупилась. Маленькие стекла были до того загрязнены, что в них не отражалось даже солнце.

Катя отделилась от товарищей, приблизилась к вагончику с другой стороны. Двери распахнуты, но как туда заходить? Никаких лесенок нет. Низ дверей оказался почти на уровне груди.

Вагончик делился перегородками на три части. Одна, налево, — совсем крошечная, средняя часть довольно просторная, а с правой стороны Катюша увидела вверху сплошные нары. И внизу такие же, а в середине проход, как в железнодорожном вагоне. «Ой, как плохо!» — огорченно думала девочка, осматривая пол, облепленный кусками грязи. И стены были неприглядны, в темных пятнах от машинного масла.

— Что, Катюша, осматриваешь свои хоромы? — послышался голос Виктора Николаевича. — Здесь вам будет покойнее, чем в палатках. Правда?

— Какой некрасивый он… — поделилась своим впечатлением Катя.

— Это все в наших руках, — ответил Виктор Николаевич и легко запрыгнул в вагончик. — Иди сюда!

Он подал Катюше руку.

— Вот тут вы, наверно, красный уголок устроите. Как ты думаешь? — заглянув в крошечное отделение, спросил директор и, не дожидаясь ответа, продолжал: — А тут, видимо, столовая у вас будет, а там — спальня.

— А как залезать в него? — растерянно спросила Катя.

Виктор Николаевич громко рассмеялся и, выглянув из вагончика, крикнул:

— Мальчики, ко мне!

В дверях показались головы Сеньки Болдырева и его друзей.

— Товарищи строители, Катя не знает, каким образом сюда входить.

— А вот таким, — крикнул Сенька и, подпрыгнув, встал на порожке вверх ногами, а потом прошелся на руках по всему вагончику.

— Нет, это, брат, не дело, — смеялся директор, — давайте лесенку мастерить. Где инструменты? Не будем терять времени.

Через несколько минут на поляне развернулась столярная мастерская. Мальчики пилили доски, вымеряли чурбанчики, азартно вколачивали гвозди, вгоняя их в дерево по самую шляпку.

А девочки в это время скребками отскабливали грязь, выметали ее из своего нового жилья, мыли полы и стены, протирая их голиками из веток молодых березок.

Стружка не заметила, как сползла с ее головы косынка и смешные скрученные прядки метались на голове в такт движениям девочки — она мыла мочалкой раму. Грязная вода бежала по голым рукам, скатывалась с плеч, щекотала под мышками. Тогда Стружка на секунду прекращала работу, делала локтями несколько энергичных движений и растирала мутные капли, не давая им пробраться дальше.

Под нарами тяжело поворачивалась Ольга Кубышкина, то и дело доносился ее басок.

— Ой-е-ей! Грязи-то! Трактором они, что ли, ее сюда завозили?

— И у меня здесь тоже грязь! — кричала с нар Люся и яростно терла доски мокрым голиком, обмакивая его в ведро с мыльной водой.

— Ты чего на меня льешь? — орала снизу Ольга.

— А как же мне мыть?

— А хоть как, только не на меня! Я и без тебя мокрая.

Не один раз к вагончику подбегала Аксинья, зазывая всех в избу.

— Да поешьте вы, пока пироги-то горяченькие!

— Некогда нам, — отвечала Нюра.

Даже медлительная Алька попала в этот боевой ритм и уже не могла из него вырваться. Косы мешали ей, переезжая со спины на грудь и обратно. Она откидывала их, они лезли снова, она их откидывала, а они опять.

— Да завяжись ты! — прикрикнула на Альку Нюра. — Неужели нельзя догадаться?

Алька молча послушно подняла вверх тяжелые сплетения волос, неловко нагородила их на голове, пытаясь перевязать лентами.

— Виктор Николаевич! — крикнула Нюра, выплескивая грязную воду из ведра. — Краску нам теперь нужно. Мы сами вагончик выкрасим.

Директор подошел к новой лесенке, снял фуражку, вытер ею потный лоб.

— Какую тебе краску, Нюра?

— По-моему, зеленую, — несмело включилась в разговор Светлана Ивановна, оказавшаяся рядом, и быстро спросила:

— А ты как думаешь, Нюра?