Девяносто девять (СИ)

Больше всего ее поразило, что на Элайзе не было тюремного комбинезона. Вместо этого на ней были надеты брюки и рубашка, а светлые волосы свободно спадали на плечи, а не болтались по спине унылым хвостом.

И что это значит? Элайзе, значит, выдали одежду, а ее, Октавию, засунули в клетку?

— Не пытайся орать, — прошептала Элайза. — Сделаешь только хуже. Они держат тебя здесь, чтобы заставить Белла поступить правильно, понимаешь? Тут столько всего произошло, оказывается, что страшно представить.

— О чем ты, мать твою, Эл? О чем ты вообще говоришь?

— Я обязательно все тебе расскажу, — пообещала Элайза быстрым шепотом. — Но пока ты должна сидеть тихо, ясно? Я приду через несколько часов, когда стемнеет. Не трать силы, они тебе еще понадобятся.

Она исчезла так же быстро, как и появилась. Ошарашенной Октавии осталось только послушаться ее указаний.

Что же случится, когда стемнеет? И что, черт побери, происходит в этом cтранном месте?

***

— Первая группа возвращается! Открыть ворота!

Джим не успел договорить. Услышав крик, он вскочил на ноги и широким твердым шагом вышел из командного пункта. Элайза и Маркус поспешили за ним.

Двое мужчин открывали ворота, еще двое прикрывали их, взяв автоматы наизготовку. Беллами, Финн и еще трое вошли в лагерь.

— Джаспер!

Джим принял тело сына на руки и поспешил в медпункт. Элайза и Маркус бросились к Финну.

Господи, на кого он был похож! Руки, одежда, лицо, — все было испачкано темной кровью, источающей мерзкий запах. Пальцы его дрожали, футболка была разорвана в нескольких местах, обнажая бледную кожу.

— Финн, что случилось?

Он бешеным взглядом глянул на Элайзу и сел на землю, обняв плечи руками. Закачался, став похожим на Октавию. Элайза оглянулась на медпункт: похоже, доктор Розмари была занята Джаспером.

— Принеси одеяло и что-нибудь горячее, — велела она Маркусу. — Он в шоке.

Пока Маркус выполнял указание, Элайза села рядом с Финном, взяла его за руки и принялась гладить, успокаивая:

— Ты здесь, ты в безопасности, все закончилось. Ты здесь, слышишь? Вокруг нас стены, ты в лагере, до тебя никто не сможет добраться.

Она повторяла это раз за разом и постепенно в пустых глазах Финна стал появляться огонек. Теперь его трясло от головы до пят: вместе с дрожью выходил ужас пережитого.

Маркус принес одеяло и накинул его на плечи Финна. Он держал его голову, пока Элайза пыталась напоить его горячей водой. Где-то поблизости кричал Беллами:

— Где моя сестра? Почему ее все еще не выпустили? Все, кто может держать оружие, на стены! Позовите Джима!

Прошло немало долгих минут прежде чем Финна перестало трясти. Кто-то из местных подошел и схватил его за плечи.

— Отвали от него, — крикнула Элайза. — Он в шоке!

— Он в крови трупаков, — услышала она в ответ. — Я отведу его в карантин.

— К черту карантин! Я не позволю тебе к нему прикоснуться!

Она накинулась на него как кошка, выплескивая в ударах весь накопившийся за последние сутки ужас. Он отпрянул, защищаясь.

— Беллами! Помоги!

Элайза ощутила удар в живот и отлетела в сторону. В другую сторону улетел ее противник. Белл стоял между ними: злой, оскалившийся и сжимающий кулаки.

— Прекратите немедленно. Мы на пороге войны, а вы занимаетесь идиотским сведением счетов. Элайза, помоги отвести Финна в карантин. Правила одинаковы для всех, и ему придется посидеть в клетке, пока мы не убедимся, что он не заражен.

Она вскинулась, готовая наброситься на Беллами, но Маркус обхватил ее сзади и не дал пошевелиться.

— Иди, — зашептал он. — Заодно сможешь проведать Октавию.

Элайза перестала сопротивляться. Вместе с хмуро косящимся на нее парнем, она подхватила Финна под руки и повела в сторону клеток. Помогла втащить его внутрь, уложила на спальник и укутала одеялом.

— Держись, — прошептала, склонившись к его лицу. — Ночью мы вытащим тебя отсюда.

***

Маркусу совсем не нравилось происходящее. До тюрьмы он работал советником в администрации мэра и привык ко вторым ролям, однако всегда знал, что, не высовываясь, порой обладаешь большей властью чем те, кто находится на виду. Оказавшись среди сотни, он продолжил привычную линию поведения: практически сразу определил лидера и надежно закрепился за его плечом. Все пять лет он исполнял роль советчика, наставника и друга. Мечтал, как выйдет на свободу, как вернется домой, к семье. И в страшном сне он не мог представить, чем все обернется.

Соблазн примкнуть к Джиму был велик, но Маркус не любил поспешных решений. Он понимал, что они своим появлением расшатали устоявшуюся систему лагеря «Спасение», и кто знает — возможно, уже завтра у лагеря появится новый лидер.

Он решил выждать. Наблюдал, оценивал, ставил галочки. И то, что он видел, ему совсем-совсем не нравилось.

Когда Элайза ушла, помогая переместить Финна в карантин, Маркус подошел к Беллами.

— Что там случилось? — спросил он. — С чего ты взял, что мы на пороге войны?

Как и следовало ожидать, Белл ничего не ответил. Он странно усмехнулся и приказал Маркусу отправляться в лазарет и привести Джима. Чего, собственно, Маркус и добивался.