Девяносто девять (СИ)

— Нет, — усмехнулась Рейвен. — Не всех. Неужели вы еще не поняли? Мы не нужны им, совсем не нужны! Только командующая и Мерфи, больше никто. Они заберут их двоих, и оставят нас в покое.

Элайзу передернуло.

— И ты готова пожертвовать Джоном? — спросила она. — Ладно Алисия, но Джон что тебе сделал?

— Ничего, — кивнула Рейвен. — Прости, Мерф, но в этой игре ты оказался разменной монетой. И тут уж ничего не поделаешь.

В палате жуткой тяжестью повисла тишина. Вик обессиленно откинулся на подушки, глядя в потолок, Линкольн по-прежнему хранил невозмутимое молчание, Октавия смотрела только на него, и на лице ее отпечатался ужас.

И вдруг заговорил Мерфи.

— Сто тридцать восемь, пятьсот, девятьсот тридцать один, восемнадцать, четыре нуля, сорок.

— Что? — переспросила Элайза. — Джон, что?..

Она запнулась, увидев, как побелело лицо Рейвен. А Мерфи ухмылялся: сидел рядом с ней и ухмылялся, довольный.

— Когда они придут, скажите им, что она теперь тоже знает коды, — сказал он весело. — У двоих из нас отличная память, да, Рейвс? Ты запомнила каждую из цифр, которые я назвал.

— Ублюдок! — Рейвен бросилась на него с кулаками. — Сукин сын!

Она била его по лицу, царапала, кусала, а Мерфи хохотал, даже не пытаясь защититься. Элайза и Октавия за плечи оттащили ее в сторону.

— Сука! Сволочь! — кричала Рейвен, вырываясь. — Ублюдок!

— О, да, детка, — Мерфи смотрел на нее с кровати, и по лицу его стекала кровь. — Когда они явятся, меня здесь уже не будет. А вот ты — будешь. И ты будешь решать, отдать им код или сдохнуть от пыток.

Рейвен орала, и кто-то снаружи начал ломиться в дверь, но Линкольн держал крепко. Элайза оторвала кусок простыни и заткнула Рейвен рот, Октавия связала за спиной ее руки.

— Под кровать, — быстро сказал Вик. — Прячьте ее.

Они с трудом запихали вырывающееся тело под койку и приспустили одеяло, чтобы прикрыть. Как раз вовремя: дверь ударили с еще большей силой, Линкольн отлетел в сторону, и в палату ворвались трое воинов во главе с Аней.

— Что здесь происходит? — рявкнула она.

— Небольшая драка между старыми друзьями, — ухмыльнулся Мерфи. — Принцесса решила отдать мне старый должок.

Аня посмотрела на них всех по очереди и остановилась взглядом на Элайзе.

— Вихэкэйда?

— Все нормально, — выдавила Элайза, сжав руки в кулаки. — Я не буду больше его бить.

Она видела, что Аня не слишком им поверила, но это было неважно.

— Если снова захотите драться, делайте это на улице, — сказала она твердо. — В больнице должно быть тихо.

Элайза кивнула, и она вышла, забрав с собой воинов. Линкольн снова прикрыл дверь.

— Что будем делать? — спросил он.

Из-под кровати послышался шум: Рейвен ерзала, пытаясь вырваться, и мычала, кажется, какие-то ругательства.

— Надо сказать командующей, — с отчаянием произнес Вик. — Мы не cможем это скрыть. Надо готовиться к войне.

— Нет, — возразила Элайза. — Тогда ее убьют. Мы не можем этого допустить.

Все молча смотрели на нее, и она поняла, что в очередной чертов раз решение предстоит принять именно ей.

И она его приняла.

***

Солнце давно село, но Алисия даже не заметила. Она ужасно устала, зато за этот длинный день успела сделать миллион важных дел: вдвоем с Аней они распределили новоприбывших людей на работы, отвели детей в шатер Кэна, позаботились об увеличении охраны резервации, обсудили возможность расширения полей.

Когда Аня велела ей остановиться, Алисия даже не сразу поняла, что она имеет в виду.

— Продолжим завтра, — сказала Аня, отобрав у нее списки оставшихся в живых жителей Нового мира. — Иначе ты просто свалишься, понимаешь?

Алисия кивнула.

— Я выделила вам с Вихэкэйдой отдельный шатер. Проводить или сама найдешь?

Едва ли она нашла бы нужный среди сотен шатров, и Аня отвела ее, держа за руку. Показала на стоящие у шатра бутыли с водой и сложенные в поленницу дрова.

— Отдохни, Хэнтэйви, — сказала она на прощание. — Завтрашний день будет не менее сложным.

Алисия снова кивнула и вошла внутрь. Элайза уже была там: ее трудно было разглядеть в темноте, но очертания фигуры, сидящей по-турецки на одеяле, были видны довольно четко. Алисия подошла и села рядом.

Глаза постепенно привыкали к сумеркам, и вскоре она уже могла видеть лицо Элайзы, и обнаженные плечи, и какую-то тряпку, намотанную на тело.

— Нам нужно поговорить, — услышала она и застонала сквозь зубы.

— Можем ли мы сделать это завтра?

— Боюсь, что нет. Но мы можем сделать это через пару часов.

Она надавила руками на плечи Алисии, принуждая ее лечь, и принялась освобождать тело от одежды. Алисия не сопротивлялась: на то, чтобы раздеться самой, у нее просто не хватило бы сил.

Элайза расстегнула ее рубашку, помогла приподняться и стащила ткань с плеч и рук. Затем потянула вниз молнию на джинсах и сняла их тоже. Алисия послушно приподнимала бедра, помогая, и мечтала только о том, чтобы Элайза, закончив, легла рядом, и обняла, и чтобы у них была возможность хотя бы несколько часов провести в тишине и покое.

— Хочешь есть? — спросила Элайза, укладываясь рядом и накрывая их обеих одеялом. — Я могу принести.

— Нет. Не хочу.