Deviant

Хватит ли нам мужества на двоих. Останется ли его хоть чуть-чуть – на долгую жизнь.

Ты, из зеркала, посмотри на меня. Ну же, будь смелой, ты же так бравируешь, ты же женщина-рыцарь. Ну-ка смотри – и не отводи глаз. Что ты как побитая собака? Никто сейчас тебе не поможет. Будет как будет. Будь хоть раз честной – ну-ка смотри прямо перед собой!

Глаза стали еще больше – или это губы сжались… Ну, ничего. Надо быть смелой, иначе вообще ничего не светит.

Выдержишь, не выдержишь – твоя правда. Во мне как будто живут два человека, я их сознательно разделяю. Это творец и продюсер. Они умеют любить, продюсер словно лепит из глины, за ним сила, а маленькая скромная я держусь за него, творю в зоне его осмотрительности, ну, или вблизи нее.

Какой он, Нью-Йорк? Как в «Осени»? Или такой, как Эдди Сэджвик? Трагичный или уверенный? Оптимистичный или развенчанный? Есть ли там душа, над этой суетой, витает ли там память 11 сентября? Творят ли там, любят? И вправду ли можно умереть без боли?

Знаю одно – ни в одном месте мира это не верно до такой степени, как в Нью-Йорке: люди мечутся в поисках выхода – и обречены метаться вечно. По крайней мере, так говорил Томас Вульф. А еще в Нью-Йорке можно думать не как все, быть хоть коммунистом – как Артур Миллер.

И наверное, можно вспоминать Москву, по старинке представляя ее в красных тонах, и какую-то девушку в красивых бриллиантах, которая все еще принадлежит тебе одному. Хоть ты этого так отчаянно не хочешь.

* * *

12 сентября 2008 года Нью-Йорк

...

Мысль о том, что я умру и тем самым перестану быть, что я войду в ворота Царства мрака, что существует нечто, чего я не способен контролировать, организовать или предусмотреть, была для меня источником постоянного ужаса. И когда я вдруг взял и изобразил Смерть в виде белого клоуна, персонажа, который разговаривал, играл в шахматы и, в сущности, не таил в себе ничего загадочного, я сделал первый шаг на пути преодоления страха смерти.

Ингмар Бергман, «Мемуары»

Какое-то странное желание читать в Интернете про это. Хотя, в принципе, врачи гораздо доступнее объясняют: что может быть, что в том или ином случае нужно делать. На самом деле медицина зашла достаточно далеко в изучении подобных болезней. По крайней мере, им удается говорить об этом так, что пациенту не хочется, выйдя от врача, тут же наложить на себя руки. А это уже многое. По крайней мере, в сравнении с Москвой. Хотя, наверное, в Москве бывает по-разному. Москва разная бывает.

Иногда по утрам, кроме кофе и запеканки, я делаю еще такую вещь: открываю ноутбук, сидя на кровати, и начинаю гуглить. Кроме интереса, это, наверное, для меня такое действие в чистом виде, имитация жизни – как закурить, пожать плечами, потереть руки. Я делаю вид, что не просто существую, не зная, что делать с этим очередным внезапно свалившимся на меня днем, а действительно проникновенно так живу. Вот у меня начинается день, практически рабочий. Я включаю ноутбук – вообще-то по правилам я должен проверить все свои почтовые ящики в порядке строгой очередности, но нет, сейчас я этого не делаю, чему несказанно рад. Я знаю, что ничего важного там не будет, и поэтому отучил себя от Gmail, Outlook, Mail.Ru и всего прочего.

Стоит признать, что это было непросто, это же такое же действие, просто действие – ты щелкаешь по клавишам, удаляешь спам, отвечаешь, откладываешь, откладываешь в долгий ящик. Это все совершенно бессмысленно. и тем более не имеет никакой ценности для меня, который сейчас далек от всей этой суеты. Мне уже не нужно заполнять пространство действиями, борясь, таким образом, с пустотой. Я, наоборот, беспокоюсь, что пространства когда-нибудь может не хватить, а нам еще так много хочется туда вместить.

Таким образом, я не проверяю почту. Зато наблюдаю за тем, что выдает Google на мои тематические запросы. Но, конечно, в художественном контексте. Все остальное я уже изучил в начале и больше к этому возвращаться нет сил. В общем, не так много, оказывается, пишется, снимается и говорится про таких, как я. Хотя я пока себя к этой «субкультуре» не отношу и называть ее местоимением множественного числа от «я» не хочу.

Все-таки я случайно сюда попал, хотя ни в коем случае не ищу этому оправдания. Просто то, что про «мы», оно на самом деле про addiction и меньшинства. А я не наркоман и не гей. Хотя это уже не принципиально.