Deviant

* * *

Нью-Йорк, наши дни

Мы не общаемся, но я все про нее знаю. Очень многое можно узнать о человеке, имея только компьютер и телефон под рукой. Если бы все это вдруг оказалось ошибкой и я был здоров, то тотчас же перестал бы валять дурака. Больше десяти лет делал глупости, но полно, тише, малыш, я все искуплю. Я самолюбивый идиот, я тебя не стою, но то было раньше, а остаток чудесно свалившейся жизни я положу у твоих ног – тебе им распоряжаться. Ты больше не ударишь палец о палец, любое твое желание, любое увлечение тут же будет осуществлено, додумано, оплачено. Всё это формальное равенство – мужчины, молчаливо согласные с тем, что их женщины работают чуть ли не вдвое больше, плюс домашние хлопоты, всякая чушь, наш скверный характер, время на наряды и прихорашивания… Это же все от нашей слабости. Женщина не должна быть вынуждена что-то делать, ее просто надо любить, а там уж она сама разберется.

Маша вообще из тех женщин, которых нужно оставлять в постели с растрепанными волосами – и целый день любоваться. Отпускать ее одну куда-то опасно: в Москве деньги есть у всех подряд, а у кого-то еще и обаяния не меньше моего. Или нужно быть самым лучшим. Я же, в принципе, к этому стремился, только не теми, видимо, путями шел, хотя особенных грехов за мной не водилось, но просто так такое не случается.

Мы с ней похожи. По крайней мере, были похожи, когда познакомились, – в обоих напор, энергия, жизнь. И в обоих же, но сильнее улавливалось в ней, как в женщине, – скромность и бесконечное тщеславие. Я всегда подозревал, что поначалу они идут рука об руку; если все удается, скромность мешает уже меньше, принимает особый шик, а вот на первых порах – еще как. Самый простой пример – кто-то прилюдно делает комплимент твоим неоспоримым достижениям – казалось бы, радуйся. А тебе настолько неудобно, что ты отводишь глаза и думаешь, когда же это закончится. Неприятно и глупо, Маша с этим боролась и наверняка одержала победу.