Девиантный рыцарь

Мне даже не нужно об этом думать. Я знаю ответ. И я боюсь, что, если дойдет до этого, мой отказ может разрушить все, чему папа обучал меня на протяжении многих лет.

Я сглатываю. Тяжело.

— Ты думаешь, я хочу тебя убить?

Дрожь пробегает по ней, но она молчит несколько секунд.

— У меня повторяющийся сон, в котором ты делаешь, — тихо признается она. — Точно так же, как Стелла убила Джокера. Только я на его месте, а ты был на ее месте.

— Есть ли причина, по которой я хотел бы убить тебя, Эмми?

Она качает головой. — Н-нет. Клянусь тебе, я не знала о Джокере.

— Я знаю, — говорю я ей. — Я верю тебе. — И я верю. Я вижу, как много Стелла значит для нее. Если бы она знала, что что-то не так, я искренне верю, что она предупредила бы нас об этом. Я также вижу вину, которую она несет в себе, что она не знала и поэтому не могла остановить это. Но я мало что могу сделать, чтобы помочь с этим. Это то, с чем ей придется смириться в свое время.

— П-правда?

Переместившись так, чтобы я оказался на заднице, я вытягиваю ноги, прижимая ее между бедер и обнимая одной рукой за талию, прижимая ее спиной к себе спереди.

— Я верю. Но мне нужно знать, есть ли что-нибудь еще, Эм.

— Что ты имеешь в виду? — Спрашивает она в замешательстве, и я знаю, что, если бы я развернул ее, я бы обнаружил, что ее красивое лицо омрачено хмурым взглядом.

— Я имею в виду, есть ли что-нибудь, что ты скрываешь от меня?

— Что? Нет, конечно, нет. Например, что?

— Все, что угодно, — говорю я.

Она делает паузу, размышляя. — Ты все еще смотришь на клуб? Ты думаешь, я замешана во что-то еще?

— Мои друзья, моя семья. Они для меня все, Мегера. Было бы наивно с моей стороны не спросить.

Ее плечи напрягаются, возвращается ее обычная борьба.

— Ты действительно невысокого мнения обо мне, не так ли? Я не лгу тебе. Если бы я что-то знала, что угодно, я бы тебе сказала. Ну, может быть, не тебе. — Я знаю, что она закатывает на меня глаза, и я не могу не улыбнуться. — Но Стелле. Калли.

— Хорошо, — выдыхаю я, позволяя своим губам еще раз коснуться ее шеи. Она снова расслабляется, пока следующее слово не срывается с моих губ. — Но…

— Господи, Тео.

— Но, — продолжаю я. — Если я обнаружу, что ты лжешь мне, тогда я сделаю все возможное, чтобы защитить тех, кого я люблю.

— Верно. Конечно. — Она пытается вырваться из моей хватки, но моя рука напрягается вокруг нее, пальцы сжимаются в ее волосах, чтобы удержать ее на месте.

— Не убегай от меня, Мегера.

— Это именно то, что я должна делать. Ты гребаный псих, Тео. Ты знаешь это, верно?

Мой единственный ответ — усмехнуться, потому что, черт возьми, она не знает и половины этого.

— Как ты узнал, где я? — Спрашивает она, как и прошлой ночью.

— Я выследил тебя, — заявляю я, как будто это не очевидно.

Ее голова опускается, когда она смотрит на свой телефон.

— Верно. Конечно. — Протягивая руку, она кладет его на тумбочку. — Думаю, я получу новый.

— Если ты думаешь, что это помешает мне найти тебя, то ты действительно недооцениваешь меня.

— Ты говоришь, что веришь мне. Я же говорила тебе, что больше ничего нет. Чего ты хочешь от меня?

— Вопрос на миллион долларов, — говорю я, облизывая линию на ее шее.

— Очевидно, что это не секс, иначе ты бы уже трахнул меня.

— Может быть, я просто веду себя как джентльмен.

Она насмехается над моими словами.

— Да, может быть. Извините меня. — Она кладет руки мне на колени и толкает. На этот раз я ее отпустил.

— Ты не должен быть здесь. Ты должен быть дома со своими друзьями. — От мрачного выражения ее лица у меня болит в груди.

Сегодня Рождество. Это должен быть один из самых счастливых дней в году.

— Что, если я хочу быть здесь?

— Ты ненавидишь меня, Тео. Почему ты хочешь быть здесь? — Она отмахивается от меня и проскальзывает в ванную.

Звук включающегося душа привлекает мое внимание, и я встаю с кровати, следуя за ней.

Она оставила дверь открытой, так что я могу воспринять это только как приглашение.

Прислонившись плечом к дверному косяку, я наблюдаю, как она снимает с себя одежду и встает под струю, совершенно не обращая внимания на то, что я наблюдаю за ней. За каждым дюймом ее тела.

Ее волосы собраны на макушке, чтобы они оставались сухими, и она быстро покрывает свое аппетитное тело пеной и смывает ее.

Слишком быстро она тянется за полотенцем и оборачивает его вокруг себя, прячась от меня.

— Извините меня, — говорит она, подходя ко мне, ее глаза прикованы к моей груди, пока она ждет, когда я отойду с ее пути.

— Эмми, — говорю я, ожидая, когда она поднимет на меня взгляд.

Когда она этого не делает, я протягиваю руку и беру пальцами ее за подбородок, заставляя ее встретиться со мной взглядом.

У меня перехватывает дыхание при виде ее слез.

— Что это?

Она качает головой. Движение настолько неуловимое, что, если бы я не прикасался к ней тогда, я бы никогда не узнал, что это произошло.

— Сегодня. Это… это был долгий день.

Мои глаза сужаются, как будто я смогу прочитать причину ее печали в ее глазах, но я не могу. Она закрыта.

— Поговори со мной, — тихо прошу я.

— Чтобы ты мог использовать это против меня позже? Я пас, спасибо. Тебе следует просто уйти.