Девианты

— Что??? Меня??? Да как вы смели! О позор, о горе мне! О прощай, моя чистота, моя честь, моя безупречная репутация! Ты поругана и растоптана одним только словом бесчестного человека! — Анжелика Серафимовна хорошо отработанным жестом воздела руки к потолку, а потом в изломанной позе упала на стул и, потрепетав спиной на манер умирающего лебедя, уронила жидкие волосы на руки и обмякла — типа, потеряла сознание.

— Так вот, — продолжил тем временем Кудряшов. — Убедившись, что все, кроме Марины, ушли из редакции, Петр Данилыч проник в здание…

— Проник? Подбирайте выражения, многоуважаемый! — фыркнул Череп. — Я не агент разведки, чтобы куда-то там проникать.

— Итак, Петр Данилыч проходит в здание. Далее в укромном месте — ну, например, с лестницы четвертого этажа — с мобильника набирает номер редакции и измененным голосом приглашает Марину за пирожками. Проследив из-за двери, что она уехала на лифте, Череп вызывает кабину на шестой этаж, заранее припасенной чуркой стопорит ее и, пешком спустившись вниз, вырубает освещение на лестнице. Затем впотьмах поднимается в редакцию и быстро делает свое дело.

— Точно! — воскликнула Марина и осеклась: — Я имею в виду, что за моим компом явно кто-то посидел. Когда я пришла, то удивилась, что экран горит. Если бы никто к нему не прикасался, пока меня не было, комп бы уснул.

— Интересно излагаете, Олег Викторович, — насмешливо процедил Череп. — Захватывающий сюжетец. И со стороны людям может показаться, что все сходится. Ан нет, есть очень серьезные нестыковки.

— Давайте! У меня в голове только что все состыковалось!

— А хотя бы тот факт, что я в то время был на больничном. Это вам не баран начхал!

— Но вы же были не при смерти, а, значит, могли ускользнуть из дома.

— Э-э, батенька, это все из области фантастики, — нервно махнул рукой Череп. — Достаточно запросить у службы безопасности данные о том, кто проходил в здание в тот день, чтобы убедиться, что меня к конторе и близко не было. Да и как я мог? — с обезоруживающей улыбкой обратился он к окружающим. — Валялся в беспамятстве, в бреду с высоченной температурой! Я уже молчу о моральной стороне поступка, который мне пытается приписать Олег Викторович…

— Представьте себе, Петр Данилыч, что я запросил у охраны все данные. И вашей фамилии там действительно не значится.

— Тогда о чем же речь? Значит, вопрос о моей злокозненности автоматически снимается с повестки дня, и мы наконец-то расходимся по домам, — громогласно объявил Череп.

— Но там значится другая фамилия.

— И какая же, многоуважаемый? Впрочем, это меня уже мало интересует.

— Человека, очень к вам близкого. Которого вы видите довольно часто. А именно — Николая Ивановича Круглякова, сотрудника фирмы «Пантера».

— Олег, ты хочешь сказать, что по просьбе Петра Данилыча Кругляков пришел в редакцию и внес в полосу исправления? — подала голос Алина.

— Нет. Этого не могло быть по одной простой причине.

— И по какой же??? — язвительно заметил Череп. — Мели, Емеля…

— Конец октября и начало ноября Кругляков с женой провел на турецком курорте. Ну, теперь-то можете свести дебет с кредитом?

— Совершенно непонятно, какое отношение поездка моего племянника имеет к моей персоне, — с достоинством произнес Череп. — Господа, вам еще не скучно все это слушать?

— А отношение она имеет самое прямое, — продолжил Кудряшов. — В списке, который мне предоставила охрана, я увидел, что Николай Иванович Кругляков 31 октября в 18.48 зашел в здание! Что вы на это скажете, Петр Данилыч?

— Что скажу? А что, он не имел права зайти в собственный офис?

— Но вашего племянника в тот момент не было в городе — это факт! Стало быть, кто-то воспользовался его пропуском. Кто? Ответ очевиден: Петр Данилыч Черемшанов!

— Ну вы даете, Петр Данилыч! — выпалила Корикова. — Не ожидала!

— Это правда, коллега? — мгновенно вышла из «обморока» Крикуненко. — Не томите, скажите хоть что-нибудь!

— Должен вас огорчить, — с достоинством английского лорда произнес Череп. — Но я не намерен оправдываться. Оправдывается тот, кто виновен. Я же чист. И не скажу более ни слова до тех пор, пока этот молодой нахал не принесет мне свои извинения.

— А кто тогда прошел по пропуску вашего племяша? — развязно, как всегда, протянул Серега.

— Только он сам и никто больше! Откуда Кудряшову знать, когда именно мой родственник улетел в Турцию? Ошибка в один-два дня — и вот мы имеем тяп-ляп сфабрикованное чудовищное обвинение.

— Я точно знаю, что 31 октября Кругляков уже был в Турции, — парировал Олег. — Пару часов назад он сообщил это по телефону Инне. Да пусть она сама скажет! Где она, кстати? — он обвел корреспондентскую глазами.

— Да это… я ее в кабинете Яблонской уложил, — зардевшись, сообщил Кузьмин. — Она вдруг плохо себя почувствовала…

В этот момент словно по заказу в дверях появилась заспанная расхристанная Инна.

— Что за базар-вокзал? — зевнула она. — Антош, плесни мне шампусика. Блин, во рту как кошки насрали…