Девять дней Дюнкерка

Быть может, некоторые из моих товарищей, которые вместе со мной служили в оккупационной армии, обвинят меня в пристрастии к пулеметчику Бейтсу и шоферу Смиту. Возможно, они скажут мне, что были такие английские солдаты, которые вели себя в Германии тоже не по-джентльменски. Мой ответ на это будет очень простым: пулеметчик Бейтс, так же как и любой человек, – не ангел. На последующих страницах я расскажу о том, как многие чины военной администрации совершали поступки, которые я никак не могу назвать джентльменскими и соответствующими духу английского народа.

Ведь беда-то заключается в том, что армия, предводительствуемая хищниками, не может не подвергнуться разложению.

Как же я могу осудить рядового, который, быть может, унизился до торговли на черном рынке где-нибудь в Шарлоттенбурге, если для генерала сэра Брайана Робертсона вся Западная Германия являлась лишь гигантским черным рынком?

Побочные доходы офицеров британской армии на Рейне

После капитуляции Германии 21-я армейская группа, переименованная в рейнскую британскую армию, разместилась в служебных помещениях, реквизированных виллах и казармах, которые раньше были заняты гитлеровской армией. Штаб главнокомандующего, при котором я состоял штабным офицером, расположился в Бад-Эйнхаузене, Херфорде и Бад-Зальцуфлене. Бад-Зальцуфлен, где я находился в течение первых нескольких месяцев, представляет собой восхитительный курортный городок, где по соседству с очаровательными домами XVIII–XIX столетий стоят вполне современные комфортабельные виллы и отели. Бад-Зальцуфлен славится своим великолепным парком с аккуратными клумбами, лужайками и кристально чистыми ручейками. Этот идиллический пейзаж как нельзя лучше соответствовал настроению безоблачного покоя, которое охватило британских офицеров в первые дни после капитуляции Германии.

Уже в июле 1945 года в штабе Рейнской армии было сделано поразительное открытие: значительная часть офицеров и солдат этой армии практически не нуждалась в жалованье.

Тайна этого «бескорыстия» раскрывалась весьма просто. Эти «бессребренники» не нуждались в жалованье потому, что их пребывание в рядах оккупационной армии открыло перед ними удивительные перспективы. Оказалось, что здесь можно тратить громадные деньги, даже не прикасаясь к своему окладу. Американский символ веры – «делать деньги» – стал символом веры почти всей армии. Способов «делать деньги» были десятки, но все они сводились, в конечном итоге, к одному: к грабежу разоренного населения Западной Германии.

– Можете говорить что угодно, – заявил нам как-то капитан Томсон, наш офицер по снабжению, за которым укрепилась репутация человека, умеющего достать все, что пожелает, для себя и для своих друзей, – но нет никакого сравнения между жизнью здесь и убогим существованием на родине. Там ограничения и нормирование продуктов, а здесь мы живем роскошно. Да, жизнь здесь хороша, и у нас нет необходимости торопиться домой.

И действительно, капитан Томсон и многие другие офицеры Рейнской армии имели в Германии все, что могли пожелать. Торговля «дымом», то есть сигаретами, которая в тот период была совершенно легальной, приносила им огромные доходы. Армейская почтовая контора и связные военно-полевой почты в подразделениях были буквально перегружены работой. Ежедневно в Рейнскую британскую армию прибывали тысячи аккуратно упакованных посылок, каждая из которых содержала сотни сигарет, купленных в Англии без пошлины по цене от 6 пенсов до шиллинга за пачку. Эти «Вудбайнсы», «Плейерсы», «Кепстены» или «Сениор сервисы» продавались немцам по цене от 1 до 5 марок за штуку. В среднем прибыль от этой торговли составляла тысячу или даже две тысячи процентов. Немецкие марки принимались в наших английских магазинах, клубах и барах. Таким образом, на несколько пачек сигарет можно было роскошно прожить несколько недель.

Торговля шла так бойко, что многие офицеры и солдаты вскоре запаслись огромным количеством марок, на которые они могли покупать у немцев радиоприемники, дорогие фотоаппараты, меха, драгоценности и прочие предметы роскоши.

Наряду с этой торговлей на деньги шел и прямой примитивный обмен одного товара на другой. Подобно «классическим» колонизаторам, которые в обмен на стеклянные бусы получали слоновую кость, алмазы и золотой песок, мы оперировали товарами, фактически ничего не стоившими по сравнению с тем, что мы получали взамен. Кофе мы могли обменять на фамильные драгоценности, теплые носки – на радиоприемник или фотоаппарат. Валютой в подобных сделках служили армейские пайки, виски и джин. Добытые в результате обмена вещи посылались в Англию, где их можно было продать по непомерно высоким ценам.

Сержант Стерн из отдела безопасности в Бад-Эйнхаузене рассказывал нам о еще более легком пути «делания денег из сигарет».