Читаем Девять этажей вниз полностью

Девять этажей вниз

Елена Северная

Нормально. Вот празднуем день банкира. – пытаюсь сохранить нормальный вид.

Он думает что я пьяна.

И да, я пьяна вдрызг.

Я готова переспать с кем угодно на этой дискотеке. Лишь бы перебить этот его “нуприветкакдела”.

–

А я тут работаю. Сегодня толпа ….

И дальше какой-то бред.

А я его уже не слышу.

Мне хочется бежать.

Далеко.

Где меня не найдут.

Быстро.

Чтобы эти слова. Эти губы. Глаза. Волосы. Руки. Не догнали меня. Чтобы ветер унес это все куда-то подальше.

Потому что я-то знаю, что.

Больно.

Хочется ногтями вырвать себе сердце.

Но он уже куда-то ушел.

Зам приходит и угощает коньяком с кока-колой

Пью залпом.

И посылаю Зама на хер.

Бегу к Владу.

***

Влюбляешься и падаешь с расширенными от ужаса глазами в бездну. Разбиваешся о камни, еле приходишь в себя, но потом тебя снова кто-то толкает в спину.

Нет.

Не хочу больше этого.

Можно я пойду домой? – спрашиваю я.

–

Иди, – отвечает мне Пьяный человек, поправляя очки на переносице.

Болит, разрывается голова.

«Получаю предложения о любви и отправляю их с адресом иди на…»

Кручу салфетку в руках, скручиваю из нее журавля.

На самом деле я не хочу уходить. Мне ничего не надо.

–

Иди, чего ждешь? – повторяет он, пристально смотрит на меня.

Принимаю кофе, как лекарство для счастья, и говорю ему.

–

Я хочу в следующей жизни быть маленькой собачкой, йоркширским терьером. Хочу резвится на коврах, чтобы все меня кормили, гуляли, убирали за мной, возили меня на случку и потом торговали моими детьми в открытую на вольном рынке, а не так, как принято, через министерство образования.

Вот тогда будет счастье. Быть псом: любить и быть любимым. И созерцать, бесконечно созерцать.

–

Окей, я сам отвезу тебя домой…

И мимолетно добавляю:

–

А еще я хочу случайно во сне сдохнуть, потому что по-другому страшно и больно....

–

ДУРА! – кричит он на меня, окончательно потеряв терпение.

Темной ночью у разбитых подъездов этот крик звучал бы как зов о помощи. Но в этом кафе можно шуметь, никто все равно не услышит и не придет на помощь.

Иииии…

***

–

Я люблю тебя! – кричу в ухо любимому МС.

Сквозь оглушающие биты дискотечной музыки.

–

Что?! – громко спрашивает он.

–

Я люблю тебя! – еще раз кричу ему в ухо.

Он усмехается и быстро отвечает:

–

Я тебя тоже! – и сердце на мгновение замирает, – ты – крутая девчонка! – говорит он мне.

Смотрит на меня, переливаясь всеми цветами софитов.

Веселый КВНщик, его любят все.

–

Нет! – кр

ичу я ему. – Ты не понял!

Разве можно понять десятилетие безответной молчаливой любви за 1 минуту?

–

Я люблю тебя! – кричу я ему.

Он смотрит на меня. Долго. Пытаясь понять.

Понимает.

Понимает, что от меня несет поллитрой неразбавленной водки.

–

Все будет хорошо! – кричит он мне в ответ.

–

Давай потом поговорим! – кричит он мне в ответ.

Потом? Когда потом?

Ноги подкашиваются, голос немеет.

Музыка начинает опережать меня.

–

Ты любишь меня? – кричу ему.

–

Ты смог бы меня полюбить? – кричу ему.

–

Я тебе никогда не давал надежды, – кричит он, – но давай поговорим позже.

Кричит он

–

Все будет хорошо!

Кричит он.

“Я никогда не давал тебе надежды”.

Кровь стучит в висках вместе с его словами.

Безутешно.

Бесполезно.

Болезненно.

КРИЧАТЬ!

***

С розового неба лил соленый дождь на острые камни. Небо не находило себе места, небо хотело нечто большее, чем просто круглосуточно висеть над землей. Но не могло оно уйти со своего пожизненного поста и поэтому плакало. Соленые слезы падали на острые камни скалы и разбивались вдребезги от их плоского равнодушия и колючего цинизма. Они не могли ему помочь. Они могли только дику смеяться и спать.

Несчастное небо.

Я – небо.

Кричать. Кричать! КРИЧАТЬ!!!

Небо невозможно заковать в цепи.

Небу нельзя связать руки.

Небо не унесешь на руках в койку.

Меня можно?

Значит я не небо???

КРИЧАТЬ!!!

Я проливаю слезы в подушки больничного воздуха. И не могу найти Пустыню. Пустыня ушла. Пустыня ушла.

Навсегда.

***