Девять граммов на удачу

Паренек лежал на боку в той же самой позе, в какой сидел на взрывчатке, – руки за спиной и поджатые ноги. Казалось, это не живой человек, а статуя. Словно ее сняли с постамента, отнесли в сторону и положили на землю. Рядом сидел санинструктор по прозвищу Саня и растирал тело освобожденного, пытаясь выпрямить ему конечности.

На самом деле санинструктора звали Володей по фамилии Чумной, но егеря ласково нарекли его Саней, отдавая дань жизненно-важной профессии.

Фига колдовал над миной, подсвечивая себе фонариком и что-то бормоча под нос. Немой стоял поодаль и бдил за окрестностями.

– Чего это с ним? Живой? – опасливо спросил Кочкин, не решаясь подойти к освобожденному.

– Почти. Дышать дышит, а насчет остального… Шок у него, – пояснил Саня.

Еще бы! Почти сутки просидеть в одной позе, боясь шелохнуться! Он сейчас небось ни ног ни рук не чует!

– А поговорить с ним удалось? Узнать, кто его на мину посадил? – любопытствовал Кочкин.

Саня посмотрел на рядового с раздражением и даже не соизволил ответить.

– Ну, все, мужики, я закончил. – Фига хозяйственно убрал мину в рюкзак. – Можно двигать к нашим. Они, кстати, должны уже разбить лагерь.

Мы положили освобожденного пленника на гибкие полевые носилки и через час с небольшим были в лагере.

Костер Потап решил не разводить. Задействовал керосинки. На двух доспевали котелки с кашей, на третьей кипятился чай.

Сгрузив паренька в «полевом госпитале», мы разошлись по своим делам.

Ко мне подвалил Ерш, панибратски хлопнул по плечу и сочувственно спросил:

– Я слыхал, туго вам на болотце пришлось?

– Терпимо, – вежливо откликнулся я.

– Ага… А я тоже как-то раз встречался с болотником. – Изгой явно настроился рассказать мне длинную историю, но тут меня очень вовремя окликнула Юрун:

– Бедуин, на минутку.

– Извини, Ерш, в следующий раз добазарим, – обрадовался я и поспешил к следопыту: – Чего, Юль?

– Ну-ка пойдем со мной, – возбужденным шепотом предложила она и потянула меня к зарослям ивняка.

Егеря зафыркали нам вслед. Я показал им в ответ средний палец, дескать, утритесь и обзавидуйтесь.

Но Юрун, как оказалось, звала меня в кусты не ради интима.

– Слушай, Бедуин, – торопливой скороговоркой заговорила она. – Я тут случайно подслушала, как Мех разговаривал с кем-то по рации… Мы только-только начали разбивать лагерь, а он отвалил в сторонку и стал что-то бормотать себе под нос. Я к нему сзади подошла. Не нарочно – просто мимо в кустики направлялась. Он меня тут же заметил и поспешно оборвал разговор. Но я успела услышать несколько слов… – Она сделала паузу, а потом раздельно произнесла: – «Крылан», «убрать» и наши нынешние координаты.

– Интересно… Получается, Крылану надо кого-то убрать… – принялся я размышлять вслух.

– Кого-то или что-то. А может, это наоборот, кому-то надо убрать самого Крылана. Я же не знаю, с кем разговаривал Механик. Но меня это напрягло. Я рассказала Глебу, а он отмахнулся. Он вообще в последнее время странный.

– Ревнует тебя ко мне, – сказал я полуправду.

– Да ладно, – не поверила Юрун.

– Интересно, что общего у Механика с Крыланом? – вернулся я к прежней теме.

– А может, наш Мех и есть тот самый загадочный Дьявол? – пошутила Юрун. – Прикинь, какой прикол. Вышли на маршрут с Дьяволом! А на меня к тому же Мех еще и глаз положил. На привалах смотрит так, будто я голая и стриптиз танцую, а не пеммикан ем. Он облизывается на меня, как… голодный упырь на человеческую кровь. Каждое мое движение ловит… А что, может, мне ответить ему взаимностью? – принялась дразнить меня Юлька. – Стану подружкой Дьявола. Как, звучит?

– Подружка Дьявола – это дьявольское отродье. Ты хочешь быть отродьем, Юрун? – Я издевательски вскинул бровь.

– Не смешно, – отрезала Юля.

– А никто и не смеется, – парировал я.

Обиженные друг на друга, мы вернулись в лагерь. Юрун дулась на меня. Интересно, за что? За то, что не стал ее ревновать и уговаривать остаться со мной?..

Я заглянул в палатку Сани и обнаружил там Потапа.

Освобожденный пленник уже распрямился и теперь лежал на спине под капельницей.

– Спит? – спросил я.

– Ага. Утром можно будет допросить, – обрадовал Саня.

– А идти сам он сможет?

– Два-три шага, не больше. Придется кого-то оставлять с ним или нести на носилках, – ответил Саня.

– А вертолет за пареньком вызвали? – уточнил я.

– Нет. Ты прикинь, Бедуин, вся связь вырубилась! Ни наши «переговорники», ни радиостанции не работают, – ответил Потап. – Да и КИПы заглохли.

Я торопливо проверил свою рацию и «наладонник». Действительно, глухо.

– Аномалия? – предположил я.

– А хрен ее разберет, – пожал плечами Потап.

– И давно такая петрушка?

– Точно не знаю. Весь день мы соблюдали режим радиомолчания, а как встали лагерем, я попытался связаться с Ванаварой. Вот тогда-то и обнаружилось. Я велел ребятам проверить свои передатчики – глухо.

Мы помолчали.

– Ладно. Утром решим, как поступить, – постановил Потап. – Может, к этому времени связь восстановится. А сейчас всем отбой. Саня, тебя это тоже касается.

– Есть, товарищ майор! Никогда еще не выполнял приказы с таким удовольствием, – широко улыбнулся санинструктор.