Девять граммов на удачу

Тот не ответил. Подошел к подвешенному на дыбе строптивому рабу и посмотрел ему в лицо.

– Игнатушка, родной, – задушевным тоном произнес Айболит. – Ты у нас всего неделю, а я уже… впрочем, неважно сколько. Долго. Очень долго. И за это время повидал немало таких, как ты. Зубастых, непокорных, гордых. Инженеры, кандидаты наук. Был даже один член-корреспондент РАН. Ты помнишь того члена, Троян?

– А как же, – ухмыльнулся скороход. – Башковитый был мужик. Только слишком быстро спятил от своей учености.

– Ну, спятил-то он не от учености, а когда висел на дыбе и давился собственным… хм… причиндалом. Кстати, давно хотел спросить тебя, Троян. Зачем ты оттяпал у товарища ученого его мужское достоинство и запихал ему же в рот?

– А что такого? Весело же, когда член-корреспондент жует свой член. Ты тогда тоже смеялся.

– Не преувеличивай. Так, улыбнулся пару раз… – Айболит вновь уставился на раба. – Троян у нас вообще весельчак. Пошутить любит. Кстати, чтоб ты знал, Троян – командир гарнизона нашей базы. Главный вояка, так сказать. Советую с ним дружить, Игнатушка, и не огорчать по пустякам.

– Троян… дружить… – шевельнулись обожженные губы того, кого впоследствии назовут Механиком. Сказано было не столько для Айболита, сколько для себя самого. Игнат Панин умел делать выводы из ситуации и не собирался дважды повторять собственные ошибки.

– А вообще, Игнатушка, у тебя с этой дыбы есть только два пути, – продолжал Айболит. – Либо сдохнуть… причем легкой смерти не обещаю… Сколько дней подыхал тот член, Троян?

– Быстро загнулся. Слабак. Рану в паху-то мы ему прижгли, чтоб кровь остановить. И обезболивающее дали, чтоб от шока раньше времени не загнулся. Так он, гаденыш, от инфаркта сдох. Сердце не выдержало вкуса собственного хрена во рту. А вот после него у нас был один конструктор-оружейник… Как его звали-то? Уже и не помню… Так вот он долго на дыбе протянул. Дня три кричал. Поседел и охрип, а не сдыхал. Мои ребята даже ставки делали, сколько он протянет. Живучий, гад, был. На третий день мы ему брюхо вспороли, кишки вокруг шеи обмотали и на них его же и повесили. Так он еще минут десять ножонками сучил…

– Слыхал, что с бунтарями у нас делают? – Айболит стал серьезным. – Твои порезы и ожоги – это так, отеческая ласка. Всерьез Троян за тебя еще не брался… Так вот, Игнат. Ты отличный наладчик. И ты нам нужен. Но только послушным или… мертвым. От бунтаря проку мало. Так что решай прямо сейчас. Либо тебя снимают с дыбы и ты становишься нашим самым преданным псом, либо… Ну, Троян придумает, что именно с тобой сделать.

– Я… понял… буду… псом… гав-гав…

– Что? Я не расслышал, – принялся кривляться Айболит. – Игнатушка, повтори, пожалуйста.

– Бунтовать больше не буду!.. – как мог громко прохрипел Игнат. – Простите!..

Его сняли с дыбы и отвели к врачу. А на следующий день Троян пришел за ним и повел в ту же самую пыточную. Там на дыбе висел очередной строптивый раб. Скороход протянул Панину нож:

– На. Вспори ему брюхо.

Игнат попятился:

– Нет… Я не умею… Я же инженер…

– Ты никто. Дерьмо на палочке. Плевок под ногами, – отчеканил Троян. – Если я захочу, ты у него у живого кишки будешь жрать и спасибо мне говорить. Понял, чмо?

Игнату на миг показалось, что карие глаза Трояна покраснели, будто налились кровью, он в ужасе отшатнулся и забормотал:

– Не надо… Пожалуйста, не надо…

Троян сделал знак своим парням. Раба сняли с дыбы и вместе с Паниным погнали к пустоши. Провели обоих по Змеиным тропам к одной из каменных пирамид. Игнату велели остаться у пирамиды, а раба столкнули с тропы. Он окаменел. Троян указал на новоявленный памятник и пояснил Панину:

– Ты останешься с ним. Без воды. Без еды. Я дам тебе только пистолет с одним патроном. Мы заберем тебя отсюда, когда этот раб будет мертв. Но учти, самостоятельно он будет подыхать очень долго – несколько месяцев.

– А… Но ведь… Я не продержусь без воды и еды столько, – пролепетал Игнат.

– Не продержишься, – согласился Троян. – Сдохнешь гораздо раньше. Но ты можешь прикончить его сам. Стрелять надо в глаз. Не промахнись. У тебя будет лишь одна попытка. Один-единственный шанс выжить.

– Я не смогу убить… не умею…

– Научишься. Или сдохнешь. – Троян равнодушно пожал плечами.

– Нет! Не надо… Как же так… Ведь я хороший инженер… Я нужен вам! Вы не оставите меня здесь!

Троян усмехнулся и повернулся, собираясь уходить.

– Погодите! – завопил Игнат. – Скажите, что мне нужно сделать? Я сделаю все! Все!!!

– Я уже сказал, – напомнил Троян. – Мы заберем тебя отсюда, когда он сдохнет. Хотя ты можешь застрелиться сам. Или попробовать пройти через пустошь в одиночку.

– Не советую, – ухмыльнулся один из бойцов Трояна. – Лучше загнуться от жажды или пустить себе пулю в лоб, чем быть заживо превращенным в камень.

…Панина забрали с пустоши на пятый день. К этому времени раб был уже мертв. Игнат не промахнулся.

В тот самый миг, когда смертоносный свинец пробил рабу мозг, мягкий, порядочный интеллигент Игнат Панин тоже умер. На свет появился циничный, жесткий и расчетливый Механик…