Девять карет ожидают тебя

— Понятно. Как пройти к телефону, чтобы меня не увидели и не услышали? Седдон запирает буфетную?

— Нет, но он ложится спать в полночь и переключает телефон на комнату хозяина.

— Тогда я переключу его обратно. Как это сделать?

— Слева красная кнопка. Ее надо нажать, но он может услышать. Мисс… Что ты собираешься сделать?

— Нам нужна помощь. Значит, если я буду звонить по телефону, он будет звякать в комнате хозяина? Тогда я не смогу. Я не могу уйти и оставить Филиппа. Может, сама пойдешь в полицию…

— В полицию?

Я была уже у двери, но от ее восклицания вернулась.

— А куда еще? Я должна рассказать все это в полиции. Они мне могут не поверить, но по крайней мере приедут сюда, будет шум и не удастся никак напасть на Филиппа. А завтра вернется месье Ипполит, будет заботиться о мальчике, скандал кончится, а меня отошлют домой.

— Нет, — сказала она так громко, что слово прозвенело, а она прижала руку ко рту.

— В смысле?

— Не ходи в полицию. Не говори никому.

— Но девочка…

— Я рассказала потому, что ты добрая, и мне нравится Филипп. Ты такая хорошая, дала мне платье и вообще… Я думала, ты как-то в это замешана, с месье Раулем и вообще… Но не говори никому. Ты не должна!

Она уже почти визжала.

— Заткнись! И не дури. Как я могу промолчать, если…

— Не смей говорить им про Бернара. Уходи, если боишься.

— Уходить?

— Если все правда, и тебя на самом деле обвинят в убийстве, ты можешь извиниться утром и немедленно уйти! Это легко. Можешь сказать, что не хочешь выходить замуж и не можешь оставаться гувернанткой после всего, что случилось. Это правдоподобно. Они не могут тебя заставить оставаться и ничего не заподозрят.

— Но Берта, стой! Ты что серьезно предлагаешь, чтобы я убежала и оставила им Филиппа?

— Я за ним присмотрю. Пока месье Ипполит не вернется. Это всего один день. Ты знаешь, что мне можно доверять. А может, если ты расстроишь их планы, некого будет обвинять, они ничего и не сделают.

— А может сделают. И обвинят тебя.

— Нет, Бернар этого не допустит.

— Возможно, ты права. Но я не собираюсь рисковать жизнью Филиппа. Я тебе благодарна, но не могу уйти и немедленно позвоню в полицию.

Ее лицо, белое, как бумага, стало плоским. Простыня с двумя черными дырками глаз. Истерический голос:

— Нет! Бернар узнает, что я тебе сказала. И месье де Валми. Все буду отрицать. Скажу, что ты врешь. Да!

— Ты это сделаешь?

— Да. Клянусь.

Через несколько секунд она отвела глаза, но было ясно, что она сделает, как сказала. Я постаралась погасить злость, напомнила себе, что она всю жизнь прожила в тени Валми и что сейчас у Бернара была причина жениться на ней… Бедная Берта, она много сделала, больше, трудно ожидать…

— Хорошо. Я не скажу ничего про тебя и Бернара. Пусть прошлое умрет, будем только заботиться о будущем. Я скажу в полиции, что это просто мои подозрения. Что-нибудь придумаю. А потом пойду к Леону де Валми и скажу, что я им все рассказала. Это закончит дело так же эффективно.

— Ты посмеешь?

Я представила Филиппа на руках у Рауля.

— Посмею.

Она дрожала.

— Ты не должна. Он угадает про Бернара… и меня. Ему скажут, что Бернар был пьян. Он узнает. Ты не можешь.

— Должна и сделаю. Не дури, Берта. Ты прекрасно пони маешь…

— Нет! Мы за ним присмотрим. Все будет в порядке. Если ты пойдешь в полицию, я сейчас же пойду к Бернару. Он уже наверняка протрезвел и остановит тебя!

Я схватила ее за плечи:

— Ты не сделаешь этого, Берта. Нет, не можешь!

Плечи не гнулись. Белое лицо прямо перед моим. Я похоже остановила ее истерический припадок, потому что она заговорила тихо, но с убежденностью, какой не мог бы содержать ни один крик.

— Если ты пойдешь в полицию, они придут к хозяину. Он угадает, откуда ты знаешь. Будет шум, он будет все отрицать и смеяться. Они скажут, что ты… Да! Что ты хотела выйти замуж за месье Рауля, не добилась его внимания и мстишь. Полицейские тоже посмеются, выпьют с хозяином и уйдут…

— Очень может быть. Но Филипп будет жив, а со мной ничего не случится.

— А что, по-твоему, случится со мной, когда все это кончится? Бернар как? Моя мать и семья? Отец и братья работали на Валми всю жизнь. Они бедные, у них ничего нет. Куда они пойдут, уволенные? Что мы будем делать? Пожалуйста, пожалуйста, сделай, как я говорю. Мы сможем вдвоем держать его в безопасности ночью. Это лучше, мисс, честно.

Я отпустила ее плечи.

— Хорошо. Будь по-твоему. Подержу рот закрытым. Но если что-нибудь случится с Филиппом, будет сделана хоть малейшая попытка, клянусь, эта история будет во всех газетах Франции, и они, и Бернар, получат, что заслуживают.

— Ничего с ним не случится.

— Дай бог, чтобы ты оказалась права. Теперь иди. Спасибо, что пришла.

Она соскользнула с кровати.

— А платье?

— Оставь себе. Оно не понадобится там, куда я пойду. Спокойной ночи.

— Мисс…

— Спокойной ночи, Берта.

Дверь закрылась. Я осталась одна среди теней.

14