Девять карет ожидают тебя

— Рауль отправился в Париж до вторника. Если телеграмма пришла с утра, он про нее знал, но уехал. Значит, он в этом не замешан, Бернар ошибся.

Она сказал тупо:

— Бернар сказал, что он стрелял.

Бесполезно спорить.

— Хорошо. Чтобы защитить Филиппа, мы должны понять, откуда идет опасность. Никто нас не послушает, пока мы не заговорим разумно. Значит, это не Бернар. — Она кивнула, успокоилась немного. — Вряд ли где-то ловушка. В третий подряд несчастный случай никто не поверит. Вот почему месье предупредил меня про качели. Сам он сделать ничего не может, да и не будет, потому что получает от этого самые очевидные выгоды. Рауля нет. Остается только мадам.

— Ты уверена?

— Что это мадам? Нет, но…

— Что он уехал?

— В смысле?

— Это большой дом.

— Ты имеешь в виду, что он где-то… прячется? — Она кивнула, уставилась на меня очень умными глазами. — Но люди видели, Бернар сказал… То есть это не доказательство. Но его машины нет.

— Я тоже видела, но он мог вернуться.

— Но почему он должен здесь прятаться, это абсурд.

— А думать, что это мадам, не абсурд?

— Боже, да про кого угодно! Но про Рауля не верю. — Она собралась говорить, но я перебила ее. — Если да, то я-то здесь причем? Если он замешан в убийство, зачем ему было связываться со мной? Ты про это знаешь, конечно.

— Все знают.

— Ну и вот. Это было глупо и небезопасно.

— Может быть он не смог удержаться? Вы ужасно хорошенькая, а Альбертина говорит, что в Париже…

— Что он автоматически пускает в ход очарование, как только рядом симпатичная девушка? Может быть, но не думаю. И если он третий убийца, просто опасно связываться со мной…

— Может поэтому, месье и мадам так и забеспокоились.

— Мне тоже показалось, но сегодня он со мной так хорошо разговаривал.

— Но это было. Альбертина говорила, что тебя выгонят. Все знали и обсуждали. А так что бы им беспокоиться, раз он все время… Ой, извини.

— Все в порядке. Они могли беспокоиться потому, что отвечают за Филиппа, а я… Нет, не годится. Если они собираются его убить, какая им к черту разница, какие у его гувернантки моральные устои. Что-то не сходится. Берта, я не могу вписать в картину месье Рауля. И не из-за моих чувств. Наши отношения зашли далеко. Он попросил меня выйти за него замуж.

— Знаю.

— Ты знаешь?

— Да, мисс. Все.

Секунд пять я, думаю, молчала.

— Правда? Они ясновидящие или просто болтают?

— Не знаю. Бернар сказал Альбертине, а она остальным.

— Когда?

— Она много про тебя говорила, давно… Что ты его хочешь поймать, мадам в ярости и тебя выгонят. А вчера она сказала, что это случилось.

— Вчера? После бала?

— Да.

— Она была уверена?

— Вроде.

— Ну давай подумаем. Раз все говорят о нашем обручении, значит, и мадам с месье знают? Но до этого они сердились, когда мы просто… Интересовались друг другом. Но это же бессмысленно! Когда месье со мной разговаривал, он уже знал про Ипполита. — Я задумалась. — Значит так. До этого они сердились, а после телеграммы перестали. Значит, их новый план включает меня. Как? По-моему, похоже. Но как? Бернар ничего не говорил?

— Точно не говорил. Но не волнуйся, мисс. Я уверена, с тобой ничего не случится.

— Да я и не беспокоюсь. Мы должны во всем разобраться, чтобы помочь Филиппу. Как я вхожу в их план?

— Может, они подумали, что было бы странно отослать тебя, чтобы в тот же день случилось несчастье. А может, они теперь думают, что ты будешь молчать, если и заподозришь что.

— Неужели они могут думать, что я буду знать, что ребенка убили, и ничего по этому поводу не сделаю?

— Ко если ты собираешься за него замуж… Все про это знают. Если Филипп умрет, ты однажды станешь графиней де Валми.

Поняла!

— Значит, когда пришла телеграмма, они придумали план и в него входила я. Они дали мне мотив для преступления? Не могут рисковать еще одним несчастным случаем, не имея под рукой козы отпущения на случай, если люди начнут задавать вопросы? Ты это имеешь в виду?

Берта ответила просто:

— А зачем бы еще он попросил тебя выйти за него замуж?

— Действительно, зачем бы еще…

Я еще раз проверила Филиппа. Он мирно спал. Тишина в доме. Я вернулась в спальню и взялась за платье. Берта спросила:

— С ним все нормально?

А руки у меня тряслись.

— Да. Ты поняла, конечно, что если что случится, то именно сегодня, когда все на балу, кроме миссис Седдон?

— Мистер Седдон не ушел, он остался с ней.

— Ну я им обоим доверяю, но она больна, а от него, скорее всего, мало толку, даже если он нам поверит, что вряд ли. — Я нашла тапочки и торопливо засунула в них ноги. — Побудешь с Филиппом, чтобы его посторожить? Запри дверь и окно.

— Что ты собираешься делать?

— Единственно возможную вещь. Сколько времени?

— Четверть второго. Я… Мы рано ушли.

— Бернар пришел с тобой?

— Да. — Она не смотрела на Меня. — Я убедила его увести меня. Это было не трудно. Он… Он спит в моей комнате. Было ужасно ехать с ним, таким пьяным, вверх по зигзагу…

Я почти не слушала. Кроме Седдонов, в доме были Леон де Валми и Бернар. Слава богу, этот хоть спит.

— А мадам де Валми была на балу?

— Да, но наверняка уже ушла. Она надолго там не остается.